Тим никак не хотел уходить. В конце концов Сине пришлось строго-настрого приказать ему выйти за дверь.
Дело было в том, что Сина забыла кое-что сделать из того, чему учил ее Фаллон днем раньше. Когда Тим наконец ушел, она встала на колени около перевязанной ноги Ньяла и погрузилась в медитацию. Вечерний ветерок покачивал пламя единственной свечи, по стенам и потолку метались тени. Сина пыталась представить Ньяла бодро шагающим, сильным и здоровым, но ее воображение взбунтовалось. Лучшее, что у нее получилось, — это увидеть юношу скачущим на гнедом жеребце во весь опор. Огненный Удар висел у него на боку, а щит — дар ее отца — на передней луке седла. Погоня, и Ньял — преследуемый.
— И почему я об этом думаю? — удивилась Сина и выругала себя за выдумывание историй вместо того, чтобы заниматься лечением. Но никакие другие образы не желали приходить, и в конце концов она тоже заснула.
Тим не послушался Сины и провел ночь в коридоре под дверью Ньяла. Хотя ему было неспокойно из-за того, что ученица-колдунья узурпировала его обязанности, вечерняя пирушка (а также фляжка с бренди, которую Руф тайком принес ему) обеспечила ему крепкий сон. Когда Тим проснулся, он лежал на полу. В окно били лучи солнца. Они на миг ослепили Тима. Голова у него раскалывалась. Слуга заслонил глаза рукой и попытался совершить невозможное — зарыться в теплый пол.
— Тим! — донесся из-за двери голос Ньяла.
— Сэр! — крикнул Тим в ответ и вскочил на ноги. Он поплевал на ладонь, пригладил волосы и одернул помятую куртку. — Сэр! — повторил он и открыл дверь в комнату Ньяла.
Голый до пояса Ньял прыгал на здоровой ноге возле кровати, держа на весу негнущуюся больную. Фетровая повязка развязалась и волочилась по полу.
— Тим, дай мне одежду, — приказал Ньял.
— Сходи за Фаллоном, Тим, — велела Сина. Она стояла, не пуская Ньяла к двери, сжав кулаки.
— Тим! — проревел Ньял.
— Сэр! — Тим вошел в комнату и попытался проскользнуть мимо Сины к сундуку, где хранилась одежда Ньяла. Сина схватила слугу за руку.
— Тим, твой хозяин принял сильнодействующее снадобье и не соображает, что делает. Он хочет повредить своему здоровью. Не обращай на него внимания. — Ньялу же она сказала тоном, каким обычно урезонивают ребенка: — Сейчас поднимутся Нед и Брэндон и отнесут тебя, куда твоей душеньке угодно.
Тим заколебался. Он переводил взгляд с хозяина на девушку.
— Я не желаю, чтобы меня таскали, как ребенка! — процедил Ньял сквозь стиснутые зубы. — Это мое Наименование Меча. Я должен поблагодарить гостей и принести обеты! Я не допущу, чтобы меня таскали. — И он запрыгал вокруг кровати к сундуку. — Я не допущу, чтобы церемония была нарушена.
— Твой меч наименован, и ты уже принес торжественный обет, — отрезала Сина, — а твоя лодыжка опухла и величиной уже с твою голову! На церемонии могут прекрасно обойтись без тебя. Ну, или ложись, или жди Неда и Брэндона, чтобы они отнесли тебя вниз! Тим, помоги мне.
— Тим! — предупреждающе зазвенел голос Ньяла, и Тим замер в нерешительности, разрываясь между двух огней. Он доверял мастерству Сины и склонен был верить ей, но привычка и преданность тянули его к Ньялу.
— Сходи за Фаллоном, — тихо сказала Сина, и Тим, благодарный судьбе за возможность сделать выбор, убежал.
Чародея Тим нашел в его комнате. Фаллон одевался к завтраку.
— Господин Фаллон, вы нужны наверху. Госпожа Сина сказала Ньялу, что ему нельзя спускаться самому. Она хочет, чтобы Нед и Брэндон отнесли его, а он просто помешался, сэр. Они сцепились, прямо как тролли. Сина просит, чтобы вы сейчас же пришли.
Фаллон сунул руку за ворот своей длинной полотняной нижней рубахи и почесал костлявую грудь.
— Ясное дело, сцепились. Ты позвал Неда и Брэндона? Хорошо. И не зови. Принеси мне немного теплой воды в миске, ладно?
Когда Тим вернулся, чародей все еще стоял в нижней рубахе перед бронзовым зеркалом, висящим на стене.
— Спасибо. Это то, что надо сейчас. — Фаллон плеснул воду на лицо и нащупал полотенце. — Да, так лучше. — Он взял гребень и начал причесывать волосы и бороду, поглядывая при этом на Тима, который нетерпеливо топтался у двери. — Кстати, рад тебя видеть, парень. Как твоя рука?
— Хорошо, сэр. Госпожа — прекрасная Целительница, хотя у меня и были поначалу сомнения.
— Дай я посмотрю.
— Но, сэр, они там кидаются друг на друга…
— А как же. Дай я посмотрю твою руку.
Тим беспокойно переминался с ноги на ногу, пока чародеи внимательно осматривал лошадиный укус. Синяки побледнели и стали желтовато-зелеными, сустав двигался легко, без боли.
— Превосходно, — отметил Фаллон. — Теперь помоги мне одеться.
Тиму это казалось пустой тратой времени, поскольку у Фаллона было только два балахона, оба совершенно одинаковые, небесно-голубые, оба подпоясывались на талии. Но он держал и тот, и другой, пока чародей раздумывал, который надеть. Затем Фаллон попросил его стереть пыль с сандалий и натереть салом ремешки. Когда чародей наконец оделся, он с мучительной для Тима неторопливостью отправился к спальне Ньяла. По пути он останавливался у каждого окна, восхищался красотой пейзажа, а потом надолго застрял в зале, объясняя Тиму, что нужно делать, чтобы факелы не коптили потолок.
Наконец они дошли до комнаты Ньяла, и Тим услышал, как его хозяин сердито кричит. Тим распахнул дверь, и они с чародеем заглянули внутрь. Ньял прыгал на одной ноге, а Сина, придерживая локтем свернутую одежду, ловко уклонялась от него.
— Драконихин Огонь! Отдай мою одежду! — кричал Ньял, прыгая и пытаясь загнать девушку в угол между окном и кроватью.
— Отбери, если ты такой сильный!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124