Но слуга привратника ее увидел.
— Меллорит — любительница нечисти! — нараспев проговорил он над самым ухом у девочки.
— Нет! — закричала девочка, очнувшись от грез. — Оставь меня в покое!
Наслаждаясь ее испугом, мальчишка заплясал джигу на краю моста прямо над узким ущельем.
— Меллорит — любительница нечисти! Ворсай сожжет тебя! Троллиха!
С плачем она оттолкнула мальчишку, чтобы прервать ненавистный поток слов. Мальчишка вскрикнул, покачнулся. Меллорит еще раз толкнула его, и он упал с мостика, размахивая руками так, будто хотел взлететь. Девочка смотрела, как ее мучитель упал на острые камни на самой границе прибоя. Но был отлив, и слуга привратника, упав, лежал неподвижно, только его разорванный рукав шевелился, как у тряпичной куклы.
Сдерживая рыдания, Меллорит побежала прочь от Обители. Дорога вилась перед ней, грязная и расквашенная. С одной стороны земля полого опускалась к Кудрявому Лугу и шатрам Других. С другой стороны, в отдалении, фруктовые сады постепенно переходили в восточные пределы Гаркинского леса.
Мимо протащилась телега. Унылый крестьянин подхлестывал костлявую лошаденку, копыта лошаденки скользили по грязи. Задыхаясь от быстрой ходьбы, утирая слезы, Меллорит сошла с обочины. Идти стало легче, и вскоре девочка уже бежала по фруктовому саду, не обращая внимания на мокрую траву, выросшую наперекор запоздалой весне. Временами Меллорит вздрагивала от страха, вспоминая мальчишку, падающего с моста. «Он просто лежит там, подстерегая меня», — говорила она себе. Это просто его новая игра, чтобы мучить ее. Но больше всего Меллорит думала о Ньяле, вспоминала его уверенную поступь, стремительность. Он приходил за ней! Его прогнали, но он все-таки приходил за ней. Она знала теперь, что, как бы ее дядя ни противился, что бы ни придумывал, она будет с Ньялом!
Местность постепенно изменилась, но Меллорит не замечала этого. Погруженная в свои грезы, она забиралась все дальше и дальше в лес. Только у замшелого камня, где бил кристально чистый родник, она ненадолго задержалась. Она отдохнула, представляя себе, как Ньял подъезжает и поднимает ее на спину своего боевого коня.
Потом ее зазнобило, она решила вернуться, но, хотя шла долго, не узнавала дороги. Обитель Эйкона куда-то исчезла, а деревья стали высокими, как мачты огромного корабля. Местность казалась странной, почти заколдованной и совсем незнакомой. Девочка испугалась, но это не поколебало ее веры в то, что Ньял ее спасет. Она только спрашивала себя, кто это — ее дядя или колдунья Сина — пытается отделаться от нее таким способом.
Глава 20
В Обители Эйкона звонил колокол. Хотя Камень разбился, последователи Древней Веры ободрились и из Любви к ритуалам собрались на заключительную церемонию. По традиции эта церемония посвящалась празднованию союза, но промокшие под дождем толкущиеся в дубовой роще больше походили на скорбящих на похоронах. Сина стояла между отцом и Фаллоном перед разбитым Камнем. Они спорили. Холодный ветер трепал ее небесно-голубой балахон, прижимал его к ногам, золотая цепь оттягивала шею.
— Она обрела очень важный Дар, — возражал Фаллон. — Ей нужно дать время на раздумья.
— Я упала в обморок от слабости, — настаивала Сина. — У меня нет никакого Дара.
— Как бы там ни было, — заключил Ландес некоторое время спустя, — она больше не ученица и может все решать сама.
— Согласен. — Фаллон неохотно кивнул.
— Сина? — заботливо спросил Ландес.
— Я хочу выйти замуж за Ньяла.
— Нед, скажи охране, чтобы Ньяла отпустили, — велел Ландес.
— Охране? — удивилась Сина.
— Ну да, было тут кое-какое затруднение.
Ландес рассказывал дочери о драке на Совете, когда вернулся Нед.
— Его нет! Стенка шатра разрезана, а его нет!
— Он преступил Клятву! — в ужасе воскликнул Бомбалер.
— Ньял обещал быть здесь для тоста в честь нашей помолвки, — напомнила им Сина. — Он придет.
— Я поищу его, — сказал Нед. — Может, он с гномом. — И он торопливо пошел к Обители.
Колокол в Обители, замолчавший было, снова затрезвонил.
— Да когда это кончится в конце концов! — воскликнул в сердцах Фаллон. — Не могу отделаться от мысли, что Глис празднует победу. — Фаллон казался необычайно расстроенным.
Сина с нетерпением ждала Ньяла, но Нед вернулся один, запыхавшийся от быстрого бега.
— Беда, — выдохнул он.
— Беда? — спросил Фаллон.
— Эйкон утверждает, что Ньял напал на него.
— Что?! — Брови Фаллона взлетели вверх.
— И еще говорит, что Ньял убил слугу привратника — столкнул мальчишку с моста! Эйкон требует арестовать Ньяла!
— Но Ньял никогда бы не сделал такого! — возмутилась Сина.
— Церемонии окончены, — прогремел Фаллон. — Отправляйтесь по домам, а мы подумаем над тем, что здесь случилось. — Он махнул рукой собравшимся великанам, которые неловко озирались, потрясенные и испуганные. Затем добавил вполголоса: — Милорды, давайте обсудим все в более укромном месте.
Адлер и Бенаре отправились на переговоры в Обитель. Они осмотрели исповедальню в храме и тело слуги привратника, когда его принесли с берега.
— Дело очень серьезное, — сказал Бенаре часом позже на спешно созванном Совете. — У эйкона ободраны костяшки пальцев, на руках — синяки. В храме явные следы драки. Мальчик мертв, а племянница эйкона пропала. Эйкон говорит, Ньял нарушил Мир.
— Да что ж это такое? — страдальчески воскликнул Ландес. — Сперва он напал на Адлера, теперь — на эйкона. Убить невинное дитя! Парень что, с ума сошел?
— У него всегда была горячая голова, — заметил Бенаре, нервно поглаживая седеющие усы.
— Подождите, милорды. — Отрезвляющий голос Фаллона остановил возбужденный гомон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124