Не успев толком сообразить, в чем дело, Ур Логга бросился за ней.
Сначала он увидел единорога, привязанного к большому дубу. Единорог жадно срывал тонкие ветки, хватал ртом прошлогоднюю траву. Шерсть его потускнела от засохшего пота. У соседнего дерева стоял жеребец Ньяла. Когда великаны подбежали к нему в предутреннем сумраке, Авелаэр испуганно шарахнулся в сторону и с вызовом фыркнул. Но Ур Логга протянул открытую ладонь, чтобы успокоить животное, и жеребец позволил ему приблизиться.
Ур Логга понял, что Авелаэр прошел много трудных миль с тех пор, как гарцевал на церемонии у Обители Эйкона. Конь исхудал, а мышцы под спутанной рыжей шерстью на боках и груди стали крепче. На его ноге великанский король увидел зажившую рану, в глазах прочел изнеможение и голод.
— Здравствуй, конь Ньяла, — с уважением, которое великаны выказывают всему живому, обратился Ур Логга. к жеребцу. — Как ты пришел сюда?
— Дядя, сюда!
Ньял без сознания лежал на земле, принцесса стояла возле него на коленях.
Когда все были устроены и принцесса рассказала Ур Логге все, что знала, он созвал Совет и закрылся один в пустом королевском покое. В каменной чаще мерцал робкий огонек. Ур Логга взял лампу, терпеливо очистил фитиль, вытянул его, и наконец пламя снова стало ровным. Ничто не удерживало его в этой комнате, но он все медлил. Его сердце стучало в ожидании мудрости, которая должна снизойти на него.
Ур Логга чувствовал в себе страх, смятение, но Фаллон много раз советовал ему не позволять всяким сложностям одурманивать его племя. Ур Логга всегда с теплотой относился к младшему сыну Телерхайда. Существовала глубокая связь между Ньялом и Синой и, еще не высказанная, — между Фаллоном и Ньялом. Все они были особыми друзьями великана в человеческом племени, и великан не мог с легкостью пренебречь такими отношениями. Но он серьезно относился и к северным лордам — Блюстителям Древней Веры. А теперь эти лорды искали Ньяла из-за убийства Телерхайда. Если Ньял виновен, людское правосудие будет суровым, в этом Ур Логга не сомневался. Он так тяжело вздохнул, что лампа снова замерцала, и вышел из комнаты.
Дверь в Зал Собраний в конце длинного каменного коридора была открыта. Высокий сводчатый потолок из полированного гранита терялся в темноте, а на низких гладких скамьях Совета сидели и ждали короля его подданные.
Когда король вошел, все встали.
— Приветствуем тебя, Ур Логга, король Старшего Племени Мудрых, — торжественно приветствовало его племя.
Ур Логга протянул руки к своим подданным. Бин Лапет, самая старая, со снежно-белой шерстью на плечах, взяла короля за правую руку и повела к его камню. Ур Нелсе, самый младший из совершеннолетних, взял левую руку короля. Темные глаза юного великана светились от гордости. Племя взялось за руки.
Пусть Небо, Земля и Вода, и Огонь,
И наши любимые пращуры,
И наши потомки грядущие,
Нам мудрость такую теперь ниспошлют,
Чтоб этот Совет освятила, —
нараспев проговорил Ур Логга и закрыл глаза. В первое мгновение это ощущение открытости, незащищенности всегда пугало его. Он чувствовал, как разум всех, кого он призвал на помощь, потянулся к его разуму. Он был королем и потому открылся полностью и позволил им всем войти в свое сознание. Он ощутил слабый толчок, когда их разумы встретились. Страх исчез, как уходящий в темноту свод, и все племя вошло в своего короля, и он был открыт для всех. Теперь они знали то, что знал он, чувствовали то, что чувствовал он.
Ур Логга закончил обряд. Двадцать великанов сидели в молчании, уставясь в пол, у некоторых на щеках блестели слезы. Ур Логга закрыл свой разум, и настала блаженная тишина одиночества. Он перешел к главному Камню Племени, покрытому тростником и мягким мхом, и сел.
— Итак? — произнес он.
— Это Дракун, — прошептала Лодз Грамин, жена Ур Логги. У короля защемило сердце, когда он увидел тревогу на лице своей всегда такой жизнерадостной жены. — Племена расколоты, и люди снова охотятся на Других. О, несчастный Ур Банфит! Благодарение Закону, что хотя бы его любимая дочь и малыши уцелели.
— Долго ли все мы будем в безопасности? — спросил кто-то.
— Мы защищены здесь, в Гаркинском лесу, — сказал Ур Логга.
— Но они нападают и на лес! Люди рубили деревья, когда напали на Ур Банфита и принцессу.
— Люди Новой Веры с топорами вломились в лес возле Элии, — добавил еще кто-то. — Так говорят пикси.
— Вполне возможно, что это Дракун, — медленно проговорил Ур Логга. — Но наше племя будет жить с честью, как мы всегда жили. Мы известим северных лордов о том, что Гаркинский лес в опасности, и сообщим, что претерпело великанское племя на Фенсдоунской равнине. Теперь мы должны решить, что делать с человеком, который, как про него говорят некоторые, — убийца.
Бин Лапет хмуро покачала головой:
— Но это же малыш Ньял, ваше величество. Он дитя Телерхайда. — Слово, которым она воспользовалась, в великанском языке означало также «приемный сын». У великанов не было такого понятия «ублюдок».
— Сеятель хаоса, — проворчал великан у двери. — С убийства Телерхайда начался Дракун.
Ур Логга обнажил зубы, всасывая воздух.
— Мне думается, Мудрые, что одно и другое не может одновременно быть верным.
Племя непонимающе уставилось на него.
— Фаллон сам говорил мне, что Ньял из Кровелла — почитатель Закона. Госпожа Сина собиралась выйти за него замуж. Может ли такой юноша быть убийцей?
— Он — человек, не забывайте, — предостерег чей-то голос.
Ур Нелсе поднял глаза на короля.
— Ваше величество. — Его голос дрожал от волнения, потому что он первый раз выступал на Совете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124