ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– То-то и оно! – Худенькая и маленькая, Колча держалась прямо, сложив на коленях руки и распахнув ясные, невинные глаза, так она походила на воспитанную барышню, которая смиренно поддерживает не совсем удобный и даже не совсем желательный разговор.
– Выходит, это русалка огрела вас хвостом по голове? – заметила Шатилиха с не ускользнувшей от Колчи усмешкой.
Но Колча не дрогнула – не оскорбилась и не обиделась, такого рода малодушие вовсе не было ей свойственно. Хлопотливое Колчино ремесло сделало ее по-своему тонким и умелым естествоиспытателем. Распространяя разнообразные новости, источник и происхождение которых она слишком хорошо знала, Колча имела возможность убедиться, что люди, сталкиваясь с чем-то непонятным, не решаются делать выводов, они как бы останавливаются на полпути и говорят себе, почесывая затылок: «в этом что-то есть». Не имея ни смелости, ни широты взгляда, чтобы оценить явление во всей его совокупности, они как бы соглашаются для простоты дела подменить целое частью: в этом что-то есть. Люди в большинстве своем избирают средний путь – не утверждают и не отрицают, отказываются мыслить, не решаясь прежде времени иметь какое-либо мнение о тех предметах и явлениях, достоверность которых не установлена общественным приговором. И дело в конечном счете сводилось в понимании Колчи к простой, в сущности, вещи: нужно было перво-наперво раздвинуть изначальную, еще не расчлененную сомнениями ложь за пределы всякого вероятия. Лишнее человек среднего пути отвергнет и сам, он сам сообразит, что лишнее и выходит за пределы вероятия; и тогда та часть лжи, которую человек среднего пути в состоянии принять и усвоить за один прием, как раз и уложится точнехонько, без зазоров по внутренним границам правдоподобного.
– Вы по-мните прошлогоднюю бу-рю? – спросила Колча, растягивая слова так, что они становились особенно вязкими и залипали в сознание.
– Это было сразу после большой стирки, – кивнула Шатилиха. – Две недели белье у меня лежало волглое. Начало заливать кухню. Тут вот, где вы сидите, всюду стояла грязь…
– Простите, это я, – сказала Колча, сцепляя руки перед грудью. – Я одна во всем виновата. Это я вызвала бурю.
Шатилиха взялась было за нож и остановилась. Красноватое лицо ее, сложенное крупными отяжелевшими чертами, выражало застывшее, как броня, недоверие. То была глухая оборона, которая, однако, слишком часто предвещает поражение.
Колча покосилась на покрытый слизью нож в руках хозяйки и решилась вывести ее из столбняка замечанием отвлеченного свойства:
– Это что у вас там… в такой большой кадке?
Ошалело оглянувшись, как бы в раздражении, Шатилиха порывисто схватила деревянный ковш и плеснула в поспешно подставленную Колчей кружку некой темной жидкости.
– Ага, это квас, – догадалась Колча и повела носом. – И вправду квас, – подтвердила она, пригубив напиток. Шатилиха пренебрежительно отмахнулась, сверкнув грязным острием ножа перед глазами гостьи.
– Весь этот страх… я сама виновата, – продолжала Колча. – Зачем только говорить?… К чему это? Кто меня за язык тянет?
Тем же опасным движением ножа Шатилиха отвергла и это замечание – как несущественное, заставила Колчу попятиться и снова опуститься на стул.
– Теперь я уж все скажу. Слушайте. Скрывать ничего не стану. Он пришел во сне. Сам мне сказал – во сне – что он, это Смок, морской змей. Так он сказал. Как бы я догадалась, если бы не сказал? Он был совершенно как человек. Все-все человеческое, только вместо кожи розовая чешуя, такая мелкая… Лицо синее – туча. Глаза пронзительные, шаркнет глазами – словно нож острый. – И Колча покосилась на опасное орудие в руках хозяйки, которое, видно, и подсказало ей это поэтическое сравнение. – Он велел, чтобы я вышла на рассвете к берегу за Лисьим Носом – там меня будут ждать. Сказал и исчез.
– И вы что… пошли? – недоверчиво протянула хозяйка.
– Я не пошла.
Шатилиха понимающе кивнула, признавая такой поворот дела в высшей степени правдоподобным. Потом она подвинула табурет и, не выпуская ставшего торчком ножа, уселась напротив собеседницы.
– Не пошла и на следующий день, хотя Смок мне опять приснился.
Закусив губу, Шатилиха одобрительно кивнула.
– И страшно было спать, вот слушайте, я боялась заснуть. Ведь я уже знала. Я знала, – она понизила голос и опасливо покосилась на вход. – Знала, что он придет. Вот как открылась дверь, открылась дверь и он вошел. Ой, милая, рада бы проснуться, да обомлела. Скрывать не стану: обомлела, вся мокрая, потом прошибло, ноги подогнулись – куда там! зажмурилась, закрыла голову. Только он схватил меня за руку и потащил, да так жестоко-жестоко потащил. Смотри, говорит, что ты наделала. Голос громом гремит, волосы дыбом и молнии трещат. Вот, говорит, что ты сделала. Вижу я тут большое дерево, все голое: ствол черный, голый, ветви голые, только местами на них розовые цветы, такие цветы, как лопухи, одурело пахнут. И младенцы висят.
– Висят? – повторила Шатилиха.
– В пеленках, милая. Слушайте, такими кулечками, как яички, – вот страх-то! И мордашки кругленькие. Смотри, толкает меня Смок: вот они плачут, все плачут! Толкает меня в бок, чтобы укачивала, да ствол корявый – не шевельнешь. А проснулась под грохот бури. Тут я и поняла, что сама эту бурю и раскачала. То не ветку я раскачивала, а бурю…
– Ну и? Пошли вы на утро, куда велено?
Колча многозначительно покачала головой:
– Во сне-то думаешь: как не пойти? Дай только проснуться, бегом побегу. А наступит день, развиднеет – не несут ноги, вот не несут. Как подумаешь, право… Боязно. Вот и пришлось укачивать Смоковых младенцев каждую ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики