ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— Ну, так ты своего князя вниманием пожалуешь или как?«Своего князя? Э, да нахал-то, может, прислуга кого из гостей», — догадался Упрям. Гостей у князя завсегда много, а в эти дни, по случаю весенней ярмарки, и подавно: и купцы знатные, и вельможи чужеземные, каждый с обильной свитой.Тут лучше поостеречься и не учить пришельца уму-разуму. Не приведи боги, окажется его хозяин обидчивым и решит, что ученик чародея нарушил закон гостеприимства. Упрям нарочито медленно одернул рубаху и спросил:— Куда идти-то? Чем кричать, лучше дело говори.— Куда-куда… в светлицу, конечно, там укажут, — ответил отрок уже не задиристо, явно думая о чем-то другом.Упрям поднялся по резному крыльцу, отворил дверь и шагнул в терем. В передней дожидались чего-то пять или шесть гридней.— Доброго здоровья, служивые, — обратился к ним ученик чародея.— Добро и тебе, — ответил ближайший, — Чего надобно, малый?— Меня князь ждет.— Тебя? — недоверчиво хмыкнул гридень. — И кто же ты таков?— Это парень чародея Наума. — сказал другой. — Упрямом его кличут.— Вот как… Впустить, что ли?— Конечно, чародей без дела не пошлет. Что, малый, как нынче здоровье Наума?— Не жалуется, — ответил Упрям, слегка подивившись вопросу: кому же и быть здоровым, как не чародею? То есть, конечно, хвори никого не минуют, но для своих девяноста шести Наум был вполне крепок.— Как тебя, малый, Упрям? — переспросил первый гридень. — Ну а я Прыгун. Идем, провожу.Он провел Упряма по всходу наверх, до нужной светлицы, и толкнул тяжелую дубовую дверь:— Князь-батюшка, отрок чародеев, Упрям, к тебе явился.
* * *
Наглый мальчишка оказался еще и обманщиком: князь Упряма не ждал. Разговор в светлице замер на полуслове.Разговор? Да нет, тут уже не разговор, перебранка кипела…Застыли два боярина, готовые вцепиться друг другу в бороды, застыла неприятная усмешка на лице чужеземного вельможи чуть поодаль от них, застыла в воздухе княжья длань, воздетая, надо думать, для наведения порядка. Прыгун, поняв, что вместе с учеником чародея его занесло сюда в наименее подходящий миг, испарился.По всей видимости, накал страстей в светлице достиг уже того предела, за которым человек перестает быть похожим на себя. Появление постороннего резко охладило всех — люди как-то разом смутились, притихли, и, хоть Упрям стоял перед князем красный как рак, у того и мысли не возникло выгнать не вовремя возникшего юнца.— Здрав буди, княже, — выдавил из себя Упрям.— И тебе поздорову, — кивнул тот.— Я вот вроде по делу…— Хм. Это хорошо, что не в бирюльки играть, на бирюльки у меня сейчас времени нету, — улыбнулся быстро взявший себя в руки князь.Своевременная шутка помогла всем расслабиться — за исключением Упряма, готового сквозь пол провалиться от этого неуместного, невесть как и проскочившего на язык словечка «вроде».— Ну, так я тебя вроде слушаю, — продолжал князь.Усмешки вокруг переросли в хихиканье.— Вот, — глядя в пол, Упрям протянул туесок с письмом. — Учитель, того… передать велел.Бояре, ожидавшие новой нелепости, уже готовы были засмеяться в голос, но тут их нездоровое веселье будто ветром сдуло: князь, принимая посылку, нахмурился.— Уезжает, значит, чародей, — вздохнул владыка.Упрям сдержал удивление: ни о чем таком учитель его не говорил.— Может быть, теперь ты не откажешь мне в разговоре наедине, княже? — спросил из дальнего угла сильный голос.Это был Бурезов, ладожский чародей, последние годы приезжавший в Дивный для помощи Науму в проведении Волшебного Надзора. Поднявшись со своего места со смешанным выражением грусти и удовлетворения на лице, он как бы в шутку добавил:— Время вроде пришло…— Я скажу, когда время придет, — ответил ему князь.По лицам бояр Упрям понял, что они понимают из происходящего побольше его самого, но едва ли целиком — вроде бы переглядываться стали с видом самым многозначительным, но чувствовался во взорах и вопрос. Видно, было какое-то особое дело между владыкой и двумя чародеями.— Возвращайся, Упрям, и скажи своему учителю так: я не хочу торопиться с последним словом.— Запомню, княже. — Ученик чародея поклонился и вышел.Гридни в передней ждали его с улыбками.— Управился со своими вроде делами?— Вроде обоз твой на месте стоит!Понравилось словечко…— Да цыц вы! — не слишком строго прикрикнул десятник, давеча узнавший Упряма. — Как вроде дети малые.Ответом ему был взрыв приглушенного хохота. Засиделись гридни, молодая кровь застоялась, хотелось хоть побалагурить, раз уж нет достойного занятия. Но, однако же, и слух у них! Упрям приосанился и, точно право имел, строго наказал:— Вы того, языки-то не распускайте. О чем князь говорит, только его и касается.— Сперва сам выучись, потому людей учи, — посоветовали ему гридни и выставили во двор — без тычков, даже не прикоснувшись, но так, что ясно было: разговор окончен, а если этого кто не понимает, так то его беда.Грохоча поклажей, Упрям вывел телегу со двора. Дело шло к полудню. У подножия увенчанного кремлем холма шумела, гудела ярмарка, известная и в славянских землях, и за их пределами — Дивнинская. Ярмарке было больше ста лет, и теперь уже не все горожане с уверенностью могли сказать, получила ли она имя от города Дивного, или же город был назван в честь великого торга. И, как ни наивно заблуждение, понять его можно — столица Тверди в большей мере от ярмарки мировую славу свою получила.Именно здесь Совет Старцев впервые разрешил торговлю магией. И пусть по земле с тех пор появилось еще несколько подобных ярмарок, Дивнинская так и оставалась самой богатой и почетной.Потому что не едиными чарами перебивалась, шел сюда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
* * *
Наглый мальчишка оказался еще и обманщиком: князь Упряма не ждал. Разговор в светлице замер на полуслове.Разговор? Да нет, тут уже не разговор, перебранка кипела…Застыли два боярина, готовые вцепиться друг другу в бороды, застыла неприятная усмешка на лице чужеземного вельможи чуть поодаль от них, застыла в воздухе княжья длань, воздетая, надо думать, для наведения порядка. Прыгун, поняв, что вместе с учеником чародея его занесло сюда в наименее подходящий миг, испарился.По всей видимости, накал страстей в светлице достиг уже того предела, за которым человек перестает быть похожим на себя. Появление постороннего резко охладило всех — люди как-то разом смутились, притихли, и, хоть Упрям стоял перед князем красный как рак, у того и мысли не возникло выгнать не вовремя возникшего юнца.— Здрав буди, княже, — выдавил из себя Упрям.— И тебе поздорову, — кивнул тот.— Я вот вроде по делу…— Хм. Это хорошо, что не в бирюльки играть, на бирюльки у меня сейчас времени нету, — улыбнулся быстро взявший себя в руки князь.Своевременная шутка помогла всем расслабиться — за исключением Упряма, готового сквозь пол провалиться от этого неуместного, невесть как и проскочившего на язык словечка «вроде».— Ну, так я тебя вроде слушаю, — продолжал князь.Усмешки вокруг переросли в хихиканье.— Вот, — глядя в пол, Упрям протянул туесок с письмом. — Учитель, того… передать велел.Бояре, ожидавшие новой нелепости, уже готовы были засмеяться в голос, но тут их нездоровое веселье будто ветром сдуло: князь, принимая посылку, нахмурился.— Уезжает, значит, чародей, — вздохнул владыка.Упрям сдержал удивление: ни о чем таком учитель его не говорил.— Может быть, теперь ты не откажешь мне в разговоре наедине, княже? — спросил из дальнего угла сильный голос.Это был Бурезов, ладожский чародей, последние годы приезжавший в Дивный для помощи Науму в проведении Волшебного Надзора. Поднявшись со своего места со смешанным выражением грусти и удовлетворения на лице, он как бы в шутку добавил:— Время вроде пришло…— Я скажу, когда время придет, — ответил ему князь.По лицам бояр Упрям понял, что они понимают из происходящего побольше его самого, но едва ли целиком — вроде бы переглядываться стали с видом самым многозначительным, но чувствовался во взорах и вопрос. Видно, было какое-то особое дело между владыкой и двумя чародеями.— Возвращайся, Упрям, и скажи своему учителю так: я не хочу торопиться с последним словом.— Запомню, княже. — Ученик чародея поклонился и вышел.Гридни в передней ждали его с улыбками.— Управился со своими вроде делами?— Вроде обоз твой на месте стоит!Понравилось словечко…— Да цыц вы! — не слишком строго прикрикнул десятник, давеча узнавший Упряма. — Как вроде дети малые.Ответом ему был взрыв приглушенного хохота. Засиделись гридни, молодая кровь застоялась, хотелось хоть побалагурить, раз уж нет достойного занятия. Но, однако же, и слух у них! Упрям приосанился и, точно право имел, строго наказал:— Вы того, языки-то не распускайте. О чем князь говорит, только его и касается.— Сперва сам выучись, потому людей учи, — посоветовали ему гридни и выставили во двор — без тычков, даже не прикоснувшись, но так, что ясно было: разговор окончен, а если этого кто не понимает, так то его беда.Грохоча поклажей, Упрям вывел телегу со двора. Дело шло к полудню. У подножия увенчанного кремлем холма шумела, гудела ярмарка, известная и в славянских землях, и за их пределами — Дивнинская. Ярмарке было больше ста лет, и теперь уже не все горожане с уверенностью могли сказать, получила ли она имя от города Дивного, или же город был назван в честь великого торга. И, как ни наивно заблуждение, понять его можно — столица Тверди в большей мере от ярмарки мировую славу свою получила.Именно здесь Совет Старцев впервые разрешил торговлю магией. И пусть по земле с тех пор появилось еще несколько подобных ярмарок, Дивнинская так и оставалась самой богатой и почетной.Потому что не едиными чарами перебивалась, шел сюда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22