ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Там можно будет обо всем поразмыслить…
— Со звезды, где света нет, — снова в лампы яркий свет, со звезды, где вечно ночь, поскорей умчимся прочь!
Но прежде чем он успел поставить ноги на диск, нечто маленькое, тощее и невероятно черное пронеслось поперек золотой черты, прямехонько между ногами Двенадцатичасового, через левый Бестелесный Ботинок инспектора — и вперед него вспрыгнуло на фарфоровую тарелку. Синие и зеленые нарисованные фрукты ярко вспыхнули… и тарелка исчезла, унося с собой маленькое черное существо. Остался лишь небольшой завиток дыма, гнусно пахнущего паленой резиной.
— Тревога! Тревога! — закричали часовые и, оставив циферблат, сгрудились кругом места, где только что лежала тарелка.
Руки-лезвия метались во всех направлениях, а внутри металлических тел захлебывались нескончаемым звоном двенадцать невероятно громких будильников. Инспектор испуганно съежился и, всхлипывая, закусил уголок носового платка. Он наконец-то сообразил, что это было за черное существо. Он все-таки успел узнать его, когда оно стремительно проносилось у него под ногами, и это узнавание было поистине ужасно.
Существо представляло собой строчку рукописного текста. Строчку текста с того самого пергаментного клочка, который до сих пор вроде бы покоился вплавленным в неразрушимый кристалл, в ящике из неразбиваемого стекла, заключенном в клетку из малахита и серебра… недвижимо покоился на поверхности погасшей звезды, под охраной двенадцати металлических часовых…
Теперь ничто из вышеперечисленного уже не соответствовало истине.
Один из фрагментов Волеизъявления умудрился сбежать.
Сбежать по его вине.
И что еще хуже, фрагмент при этом коснулся его, чиркнув по телу инспектора сквозь Бестелесный Ботинок. Так что теперь инспектор знал, о чем там говорилось, — а ему никоим образом не положено было этого знать. А самое потрясающее было то, что Волеизъявление призвало его к истинному служению. И он понял — понял в самый первый раз за бессчетные тысячелетия, — как глубоко неправильно все происходило.
— «В ведении доброго моего Понедельника оставляю я дела Нижнего Дома, — шептали губы инспектора. — И пусть он блюдет их, доколе Наследник либо представители такового не призовут Понедельника должным образом сдать все должности, владения, принадлежности и права, которые я сим ему доверяю…»
Часовые слышали его, но не понимали. А может, даже и не слышали — так громко звучали встроенные сигналы тревоги. Обшарив место происшествия, они рассредоточились, тщетно обыскивая поверхность своей звезды. Из глаз каждого били лучи яркого света, рассекавшие тьму. Звезда, Мистер Понедельник к слову, была совсем невелика — не более тысячи ярдов в диаметре, — то есть можно и обыскать. Беда только, удравший фрагмент был уже далеко. Инспектор знал: он наверняка успел покинуть его комнаты и теперь разгуливал по Дому.
— Мне необходимо вернуться, — сказал он себе самому. — Волеизъявление нуждается в помощи. Правда, диска у меня больше нет, так отправимся же окольной дорогой…
Он в очередной раз сунул руку за пазуху и вытащил крылья. Грязные, облезлые крылья высотой почти в его собственный рост. Он давненько ими не пользовался и даже удивился, увидев, в каком они состоянии. Перья пожелтели и растрепались, длинные маховые выглядели ненадежными… Делать нечего, инспектор пристегнул крылья на положенное место у себя за плечами и опасливо сделал несколько шагов, проверяя, способны ли крылья к работе.
Он был увлечен приготовлениями к полету и оттого не заметил, как внутри циферблата полыхнула яркая вспышка, оставившая после себя сразу двоих. Эти новые персонажи также пользовались человеческим обликом (как то диктовала мода, царившая в Доме), но были выше, стройнее и красивее инспектора. Опрятные черные сюртуки, туго накрахмаленные рубашки, высокие воротнички, аккуратнейшие темно-красные галстуки на полтона светлее шелковых жилеток. Черные цилиндры так и блестели. И каждый из двоих держал в руке резную трость черного дерева с серебряным набалдашником.
— Куда собрались, инспектор? — поинтересовался тот из двоих, что был выше ростом.
Инспектор ошарашено обернулся, крылья сразу обвисли.
— Хотел доложить, сэр… — пробормотал он. — Сами видите, сэр… Доложить непосредственному начальству… а также Рассвету Понедельника… или даже самому мистеру Понедельнику… если он того пожелает…
— Мистер Понедельник и так все очень скоро узнает, — ответил рослый джентльмен. — Вы поняли, кто мы такие?
Инспектор отрицательно замотал головой. Он, конечно, догадался, что они были из числа высших чиновников Фирмы, — стоило только посмотреть на их одежду и ощутить веявшую от них силу. Однако ни имен, ни должностей он не взялся бы назвать.
Мистер Понедельник
— Вы, наверное, со сто шестидесятого этажа? — промямлил он нерешительно. — Из исполнительной службы мистера Понедельника?
Рослый джентльмен улыбнулся и вытащил из жилетного кармашка сложенную бумагу. Будучи поднята в руке, та развернулась сама собой, и печать сверкнула так ярко, что инспектору пришлось прикрыть лицо и даже пригнуться.
— Как видите, мы служим более высокому Повелителю, чем Понедельник, — сказал джентльмен. — И вы сейчас отправитесь с нами.
Несчастный инспектор сглотнул и сделал шаг вперед. Один из двоих проворно натянул белоснежные перчатки и сдернул с плеч инспектора крылья. Те сразу стали уменьшаться, пока не стали размером с голубиные, и джентльмен убрал их в плотный конверт, возникший прямо из воздуха, а потом запечатал конверт прикосновением большого пальца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
— Со звезды, где света нет, — снова в лампы яркий свет, со звезды, где вечно ночь, поскорей умчимся прочь!
Но прежде чем он успел поставить ноги на диск, нечто маленькое, тощее и невероятно черное пронеслось поперек золотой черты, прямехонько между ногами Двенадцатичасового, через левый Бестелесный Ботинок инспектора — и вперед него вспрыгнуло на фарфоровую тарелку. Синие и зеленые нарисованные фрукты ярко вспыхнули… и тарелка исчезла, унося с собой маленькое черное существо. Остался лишь небольшой завиток дыма, гнусно пахнущего паленой резиной.
— Тревога! Тревога! — закричали часовые и, оставив циферблат, сгрудились кругом места, где только что лежала тарелка.
Руки-лезвия метались во всех направлениях, а внутри металлических тел захлебывались нескончаемым звоном двенадцать невероятно громких будильников. Инспектор испуганно съежился и, всхлипывая, закусил уголок носового платка. Он наконец-то сообразил, что это было за черное существо. Он все-таки успел узнать его, когда оно стремительно проносилось у него под ногами, и это узнавание было поистине ужасно.
Существо представляло собой строчку рукописного текста. Строчку текста с того самого пергаментного клочка, который до сих пор вроде бы покоился вплавленным в неразрушимый кристалл, в ящике из неразбиваемого стекла, заключенном в клетку из малахита и серебра… недвижимо покоился на поверхности погасшей звезды, под охраной двенадцати металлических часовых…
Теперь ничто из вышеперечисленного уже не соответствовало истине.
Один из фрагментов Волеизъявления умудрился сбежать.
Сбежать по его вине.
И что еще хуже, фрагмент при этом коснулся его, чиркнув по телу инспектора сквозь Бестелесный Ботинок. Так что теперь инспектор знал, о чем там говорилось, — а ему никоим образом не положено было этого знать. А самое потрясающее было то, что Волеизъявление призвало его к истинному служению. И он понял — понял в самый первый раз за бессчетные тысячелетия, — как глубоко неправильно все происходило.
— «В ведении доброго моего Понедельника оставляю я дела Нижнего Дома, — шептали губы инспектора. — И пусть он блюдет их, доколе Наследник либо представители такового не призовут Понедельника должным образом сдать все должности, владения, принадлежности и права, которые я сим ему доверяю…»
Часовые слышали его, но не понимали. А может, даже и не слышали — так громко звучали встроенные сигналы тревоги. Обшарив место происшествия, они рассредоточились, тщетно обыскивая поверхность своей звезды. Из глаз каждого били лучи яркого света, рассекавшие тьму. Звезда, Мистер Понедельник к слову, была совсем невелика — не более тысячи ярдов в диаметре, — то есть можно и обыскать. Беда только, удравший фрагмент был уже далеко. Инспектор знал: он наверняка успел покинуть его комнаты и теперь разгуливал по Дому.
— Мне необходимо вернуться, — сказал он себе самому. — Волеизъявление нуждается в помощи. Правда, диска у меня больше нет, так отправимся же окольной дорогой…
Он в очередной раз сунул руку за пазуху и вытащил крылья. Грязные, облезлые крылья высотой почти в его собственный рост. Он давненько ими не пользовался и даже удивился, увидев, в каком они состоянии. Перья пожелтели и растрепались, длинные маховые выглядели ненадежными… Делать нечего, инспектор пристегнул крылья на положенное место у себя за плечами и опасливо сделал несколько шагов, проверяя, способны ли крылья к работе.
Он был увлечен приготовлениями к полету и оттого не заметил, как внутри циферблата полыхнула яркая вспышка, оставившая после себя сразу двоих. Эти новые персонажи также пользовались человеческим обликом (как то диктовала мода, царившая в Доме), но были выше, стройнее и красивее инспектора. Опрятные черные сюртуки, туго накрахмаленные рубашки, высокие воротнички, аккуратнейшие темно-красные галстуки на полтона светлее шелковых жилеток. Черные цилиндры так и блестели. И каждый из двоих держал в руке резную трость черного дерева с серебряным набалдашником.
— Куда собрались, инспектор? — поинтересовался тот из двоих, что был выше ростом.
Инспектор ошарашено обернулся, крылья сразу обвисли.
— Хотел доложить, сэр… — пробормотал он. — Сами видите, сэр… Доложить непосредственному начальству… а также Рассвету Понедельника… или даже самому мистеру Понедельнику… если он того пожелает…
— Мистер Понедельник и так все очень скоро узнает, — ответил рослый джентльмен. — Вы поняли, кто мы такие?
Инспектор отрицательно замотал головой. Он, конечно, догадался, что они были из числа высших чиновников Фирмы, — стоило только посмотреть на их одежду и ощутить веявшую от них силу. Однако ни имен, ни должностей он не взялся бы назвать.
Мистер Понедельник
— Вы, наверное, со сто шестидесятого этажа? — промямлил он нерешительно. — Из исполнительной службы мистера Понедельника?
Рослый джентльмен улыбнулся и вытащил из жилетного кармашка сложенную бумагу. Будучи поднята в руке, та развернулась сама собой, и печать сверкнула так ярко, что инспектору пришлось прикрыть лицо и даже пригнуться.
— Как видите, мы служим более высокому Повелителю, чем Понедельник, — сказал джентльмен. — И вы сейчас отправитесь с нами.
Несчастный инспектор сглотнул и сделал шаг вперед. Один из двоих проворно натянул белоснежные перчатки и сдернул с плеч инспектора крылья. Те сразу стали уменьшаться, пока не стали размером с голубиные, и джентльмен убрал их в плотный конверт, возникший прямо из воздуха, а потом запечатал конверт прикосновением большого пальца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13