Они с Портроном поставили палатки немного в стороне от остальных паломников — по ее настоянию: вонь от выгребных ям была невыносима. Теперь же погруженные в темноту улицы селения и неровные тропинки, по которым ей приходилось пробираться в одиночку, пугали девушку. Большинство паломников ходили группами, у них были фонари, а Керис не сообразила даже взять с собой свечу.Девушка отошла от храма, радуясь тому, что благодаря штанам и сапогам может идти быстро даже по глубоким колеям дороги, и стараясь не вспоминать рассказы о неприкасаемых, которые служат Приспешникам Хаоса.— Они любят нападать в темноте, — однажды сказал дочери Пирс: он старался убедить ее, что Неустойчивость — не место для женщины. — Они убивают ради удовольствия и никогда не делают этого быстро и безболезненно. Чем моложе жертва, тем им приятнее, потому что смерть юных — самое величайшее оскорбление, которое Карасма может нанести Создателю. Хуже всего то, что они делают с женщинами, особенно молодыми. Иногда тела у меченых совсем не человеческие, но это им не мешает удовлетворять свои гнусные желания.Когда Керис добралась до подножия холма, на котором располагался лагерь паломников, впереди она увидела толпу. Там были мужчины и женщины с фонарями, они окружили кого-то и слушали. Никто не смотрел в сторону Керис, да и без свечи она была практически невидима. Сборище не привлекло бы ее внимания, если бы не голос говорившего: услышав его, девушка замерла на месте. Фирл. Фирл описывал ее, описывал во всех подробностях, вплоть до масти коней и цвета палатки.— Нет, — ответил ему кто-то, — мы никого похожего не видели. Воровка, говоришь? Парень, найти в Набле конкретную воровку не легче, чем иголку в стоге сена.— Может, и так. Но если увидите ее, не говорите, что я ее разыскиваю, ладно?Керис, дрожа, притаилась в темноте. Толпа разошлась, паломники двинулись к своим палаткам. Фирл пошел вверх по склону холма — прочь от их с Портроном лагеря, с благодарностью отметила девушка. Она поспешила скрыться.— Ну вот наконец и ты, — с облегчением приветствовал ее наставник, делая благодарственный кинезис. — Я уже начал тревожиться. Здесь не то место, где можно бродить по ночам, девонька. Ты малость слишком самоуверенна, знаешь ли, а это опасно. — Он протянул ей миску с похлебкой. — Я тут купил свежего мяса и приготовил ужин и на твою долю!Керис покорно выслушала упреки и согласно кивнула: Портрон был совершенно прав. Поблагодарив за угощение, она уселась у костра, радуясь присутствию Портрона и грустно посмеиваясь в душе над собой: никогда она не думала, что будет благословлять Создателя за общество церковника. Девушка надеялась, что в темноте Фирл не сможет найти ее палатку, но все же беспокоилась. Наступит утро, и тогда он ее найдет, а обвинение в воровстве будет означать крупные неприятности. Самое малое, что ей грозит, — это принудительное возвращение домой.— Наставник Портрон, — сказала она, — я, пожалуй, передумала. Если мастер Даврон возьмет меня с собой, я завтра поеду вместе с вами.Церковник вытаращил на нее глаза; белые волосы в свете костра казались нимбом вокруг его головы.— Ты хочешь отправиться в Восьмое Постоянство?— Нет. Я хочу только добраться до станции Пикля. Это примерно неделя пути. У меня… у меня личный интерес. Тоже своего рода паломничество… Видишь ли, там погиб мой отец.Внезапно Керис представился проводник Сторре — такой, каким она видела его в Кибблберри: жесткий, как железное дерево, сплошные мускулы и настороженность под потертой кожей и грубым полотном одежды. Человек, совершивший нечто настолько постыдное, что краснеет, как наставница, с которой заигрывает местный ловелас. Девушке пришлось напомнить себе, что Приспешники Хаоса не могут выжить в Постоянстве, не могут, если уж на то пошло, миновать цепь часовен кинезиса. Даврон Сторре, таким образом, не мог быть посланцем Разрушителя. К тому же какой Приспешник способен краснеть…
Перед мысленным взором Портрона, когда он смотрел на Керис, разворачивалась другая картина. На мгновение он перенесся на двадцать лет назад… Лицо под покрывалом монашеского ордена, веснушки на носу, испуганные серые глаза… Портрон не был тогда так уж молод, но все равно его руки дрожали, когда он в первый раз снял покрывало и коснулся волос девушки, длинных и мягких.— Я постараюсь не делать тебе больно, Мейли, — прошептал он.— Надеюсь, что ребенок получится у нас не сразу, — прошептала она в ответ; страх не мог погасить любовь в ее взгляде. — Я хочу, чтобы это длилось вечно. ГЛАВА 6 И укажет церковь нам путь, и будет нам защитой от Владыки Карасмы, Разрушителя. Слуги ее установят Закон и станут следить, чтобы не нарушался Порядок во всех Постоянствах, посвятив жизнь свою нашему благополучию и посрамлению Хаоса. Почитайте их и не скупитесь на пожертвования. Книга Посвященных, X: 12: 2—3 (Поучение Мелкома Праведного)
Рагрисс Раддлби сидел за столом в своем кабинете в резиденции Санхедриона в Миддлтоне, просматривая отчеты. Резиденция Санхедриона была самым великолепным зданием в Восьмом Постоянстве, а может быть, и во всех остальных Постоянствах тоже, а кабинет главы Санхедриона — самым роскошным помещением в здании, как и подобает кабинету первого из шестнадцати прелатов, правящих церковью. Потолок и стены, покрытые изысканной резьбой, сверкали позолотой. От легкого сквозняка дрожали хрустальные подвески многочисленных светильников, полированный оникс столешниц мягко сиял, наборный паркет из редчайших сортов древесины свидетельствовал о том, что строгий Закон запрещает рубить деревья только простым мирянам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165