– Ты берешь на себя слишком много, Краф! – Голос чудища звучал грозно и хрипло, словно ветер, загоняющий воду в прибрежную пещеру. – Эти жалкие существа обречены. Они мои, потому что я так хочу!– Я этого тебе не позволю, – откликнулся старый волшебник.Громадная тварь выгнула шею, приблизив к нему свою морду.– Как ты можешь мне помешать?– Сейчас увидишь, – хладнокровно ответил Краф.– Ты вместе со своими приспешниками заставил меня и моих сородичей много лет провести на дне океана, – заявил хорвум обвиняющим тоном.– Потому что вы мешали нашему делу.Джаг, старавшийся не упустить ни слова, подумал, что ему почти ничего не было известно о бородатых хорвумах. Труды в Хранилище Всех Известных Знаний, посвященные их описанию, представляли собой в основном собрание догадок и мифов. А Краф, оказывается, уже имел с ними дело, да и это чудище явно было знакомо с волшебником. Все, конечно, знали, что Краф живет невероятно долго, но даже Джагу Великий магистр Фонарщик почти ничего не рассказывал о прошлом старого волшебника.– Ты ведешь себя как враг, – воскликнуло чудовище.– Да я никогда и не был твоим другом, – отозвался Краф. – А кто тебя, кстати, пробудил, Мефосс?Тварь снова издала звуки, напоминавшие хохот.– А ты так и не избавился за эти годы от присущего тебе любопытства! Хотя, как я вижу, сильно постарел и ослаб.Краф мрачно воззрился на хорвума и расправил плечи.– Скоро ты убедишься, что это впечатление ошибочно. Тебе лучше было бы уйти с моей дороги.– Почему? Даже с помощью остальных членов Круга Древних ты не смог нас убить, только наложил чары.– Это было давно, – напомнил волшебник. – С тех пор, можешь поверить, я научился многому.– Я тебя не боюсь, Краф.Волшебник выпрямился; на фоне беснующихся волн он казался тонкой тростинкой, которую, однако, не по силам было согнуть штормовому ветру.– Тогда ты умрешь.Двеллер не знал, блефует ли Краф. Старый волшебник обладал невероятным могуществом; за годы знакомства с ним Джаг успел насмотреться, как тот совершает удивительные вещи. Превращать надоедливых людей в жаб – это была просто забава, что-то вроде салонных фокусов, как говорил сам Краф, хотя его жертв это обрекало на долгую печальную жизнь, заполненную охотой на мух и иных насекомых.Но он еще ни разу не видел столкновения волшебника с существом, равным, возможно, ему по силам, таким как эта вот тварь, восставшая из океанских глубин.– Тебе конец, Краф, – рявкнул бородатый хорвум. – И не так уж ты всесилен, как воображаешь. Ты все еще тратишь силы на борьбу с тьмой в собственной душе.– Может, и так. Но победа остается за мной. И каждый день я нахожу все больше причин продолжать эту борьбу.– Лучше бы ты присоединился к нам, когда тебе предлагали.– Вот уж действительно лучше умереть.– Так умри!И чудовище, резко метнувшись вперед, проглотило Крафа. Только что волшебник стоял на гребне зеленой волны, подвластной его воле, и вот его уже не было.Бородатый хорвум будто зашелся в кашле. Прочистив глотку, он обратился к экипажу «Одноглазой Пегги».– Теперь, – произнесло чудище, растянув губы в жуткой усмешке, – когда защищать вас больше некому, вам придется… А-а-а!Гигантская тварь внезапно испустила вопль боли. Через мгновение хорвум уже извивался в агонии, поднимая фонтаны брызг, будто морская змея, прошитая гарпуном.Хорвум больше не преследовал «Одноглазую Пегги», и Джагу, чтобы запечатлеть в памяти картину его гибели, пришлось перебраться ближе к корме.– Тонет гадина, – заметил подошедший к двеллеру Халекк. – Краф ее прикончил.– Но он и Крафа с собой уносит! – обеспокоенно воскликнул двеллер, глядя, как чешуйчатое тело чудовища скрывается под поверхностью океана.Его охватило страшное горе. Хотя волшебник обычно обращался с двеллером как с малым ребенком, он был частью жизни Джага, почти такой же важной, как Великий магистр Фонарщик.– Да, похоже, конец старику пришел, – вздохнул гном.– А вдруг он еще жив?Двеллер побежал к одной из лодок, свисавших со шлюпбалок по правому борту «Одноглазой Пегги».– В такой шторм шлюпку на воду не спустишь, – предупредил Халекк. – А если и спустишь, на плаву она не удержится!– Я должен попробовать! – упрямо воскликнул Джаг и потянулся к лебедке.– Смотрите! – крикнул один из пиратов. – Тварь еще жива! Краф с ней не покончил!На глазах у ошарашенного двеллера бородатый хорвум снова всплыл из глубины волн, устремился за «Одноглазой Пегги» и вскоре нагнал ее, заходя с левого борта, подальше от путаницы парусов и оснастки. Гномы помчались вдоль борта, наблюдая за его действиями и поминая хорвума последними словами – а слов подобных, надо отдать должное, знали они немало.Джаг вдруг осознал, что взгляд чудовища, плывшего рядом с ними, какой-то странный и бессмысленный.Шторм внезапно прекратился, дождь перестал поливать палубу «Одноглазой Пегги», и сквозь еще отдающие свинцом облака стали пробиваться лучи солнца. Пасть хорвума раскрылась, и из нее повалили клубы дыма и донесся смрад горелого мяса. Когда дым рассеялся, все, кто был на корабле, увидели, что в открытой пасти чудовища стоит старый волшебник.Выглядел он чрезвычайно уставшим.– Ну, – сказал он, сжимая в руке посох и недовольным взглядом окидывая команду «Пегги», – что, никто так и не догадается помочь мне подняться на борт?Пираты ответили могучим единым «виват!». Несмотря на потерю товарищей, их страшно обрадовало чудесное воскрешение Крафа. Кроме того, плавающая рядом с кораблем туша мертвого хорвума недвусмысленно напоминала, что с волшебником их шансы остаться в живых будут намного выше.По команде Халекка за борт «Одноглазой Пегги» была сброшена прочная крупноячеистая сеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126