– Ну вот, чего тут еще говорить?– Еще раз извини, что недооценил тебя, Рейшо. Просто это ведь я отвечаю за то, чтобы во всем этом разобраться.– Ты библиотекарь, Джаг. Тебе по штату положено во всем разбираться. Это тебе на роду написано, как вот мне, например, – драться. Ты тревожишься, потому что кое-что тебе еще не ясно. А мне, наоборот, неизвестность куда больше по душе. Без этого жизнь скучной становится.– Да, меня неизвестность пугает, – согласился двеллер. Ладонь его невольно коснулась висевшего на шее кожаного мешочка. – А поскольку никто к этим камням даже притронуться не может, то я, получается, еще больше несу ответственность за происходящее. И не вправе допустить ошибку.– Я тебе тогда открою, о чем мало кто догадывается. – Рейшо понизил голос. – Я тоже часто чего-нибудь боюсь.Джага это в самом деле удивило. За два года их знакомства он не замечал, чтобы молодой матрос чего-нибудь пугался. Если б его кто спросил, как выглядит бесстрашие, он без колебаний указал бы на Рейшо.– Ты?– Да, я. Я тебе об этом сейчас говорю, но только все между нами должно остаться, больше я никому в таком ни в жизнь не признаюсь.– Ты же ничего не боишься! Когда мы пробрались на гоблинскую шхуну в гавани Келлох, ты не боялся.– А вот и боялся. Больше всего того, что не выполню поручение капитана Аттикуса.– И на корабле этом во время битвы с гоблинами, когда Эртономус Дрон меня поймал, ты один ему бросил вызов.– А что мне еще оставалось делать? Я боялся тебя потерять. Мы с тобой деловые партнеры, книгочей. У меня никогда раньше не было делового партнера – я вообще никогда ни с кем ничего важного не делил. – Рейшо покачал головой, будто сам был удивлен собственной искренностью. – Понимаешь, когда у тебя нет семьи, не с кем разделить ответственность за ошибки, которые допускаешь. Каждая ошибка только твоя собственная, и они все на тебя наваливаются и душат. А с тобой я будто впервые в жизни чувствую себя совсем по-другому.Молодой матрос пожал плечами.– Ну, по крайней мере теперь я куда меньше боюсь совершить ошибку. – Он помедлил, глядя на друга. – Не знаю, понимаешь ли ты.– Кажется, понимаю, – сказал Джаг. – Я много слов знаю и много книг прочитал, но я бы так хорошо про все это вряд ли мог бы сказать.– Я просто хотел тебя подбодрить. Я вижу, как ты корпишь над книжками, и знаю, что ты страшно боишься ошибиться. Но мы все боимся, и я, и Кобнер, и Джессалин. И даже старина Краф, хотя он скорее удавится, чем признается в этом.Джаг знал, что тут Рейшо прав: старый волшебник ни за что на свете не признался бы в том, что боится. Но он и еще много в чем бы не признался.– Ты слишком долго, думается мне, боролся со страхами в одиночку, – продолжал молодой матрос. – Потому, небось, и удрал из Рассветных Пустошей. И потому не говорил никогда с Великим магистром о том, что хочешь устроить школы и выпустить книги в мир. Ты ведь разочаровать его боялся, верно? Но ведь Великий магистр… он тебя любит. Может, ты его и разочаруешь в чем, но любить он тебя от того не перестанет, и ни от чего другого тоже не перестанет. Я ж вижу, что он страшно тобой гордится. Вот поэтому, когда он сам и Рассветные Пустоши в беде оказались, Великий магистр выбрал именно тебя для того, чтобы разобраться вместо него с этой задачкой.– А вдруг он ошибся? – прошептал двеллер. – Вдруг я не смогу найти ее решение? Вдруг я не придумаю, как спасти Великого магистра?– Единственное, в чем ты можешь его подвести, – сказал Рейшо необычайно серьезно, – это не сделать того, на что способен. Великий магистр только этого от тебя ожидает, и ничего другого. Он в тебя верит, так что тебе тоже следует верить в себя.Пристыженный и чрезвычайно тронутый словами матроса Джаг сказал:– Я так рад, Рейшо, что мы с тобой друзья.– Ну и я тоже не меньше. А теперь, книгочей, пойди да прими ванну, Джессалин мне и за этим проследить велела. – Молодой матрос пожал плечами. – По мне так с ваннами возиться особо незачем, но она к этому серьезно относится. Там внизу горячей воды должно быть достаточно, и свежее полотенце тоже найдется. Сразу же бодрым себя почувствуешь.Двеллер послушно направился к ведущей на первый этаж лестнице. 15ВОПРОС ДОВЕРИЯ ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ Джаг стоял на корме торгового корабля «Барыш». Капитан, веселый человек лет под тридцать, признался, что имя кораблю было дано в надежде на скорое обогащение, но чаяния команды сбывались далеко не всегда.Щурясь от яркого солнца и чувствуя, как бьет в лицо соленый ветер, двеллер ощущал себя так, будто наконец оказался дома. Море всегда притягивало к себе его интерес, хотя и не сочеталось никак с работой в библиотеке. Он обнаружил это, служа на «Ветрогоне» под командой капитана Аттикуса. Джаг объяснял свою страсть к путешествиям тем, что много лет провел в гоблинских шахтах, не видя дневного света, не зная, встает сейчас солнце или садится. Встретив Великого магистра, он обнаружил, что Эджвик Фонарщик точно так же любит море. Как оказалось, ни один из них не был удовлетворен спокойной жизнью в Хранилище Всех Известных Знаний. Все, что эти двое читали, готовило их к более глубокому исследованию земель, о которых они получали сведения из прочитанных книг, и к выяснению историй, почерпнутых из тех же источников.Как можно знать столько о местах, событиях и людях, живших в этих местах, и при этом не захотеть отправиться туда и посмотреть, не раз спрашивал себя Джаг. Ему было известно, что Великий магистр придерживается такого же мнения. Может быть, у большинства библиотекарей, особенно у двеллеров, любое любопытство по поводу мира за пределами Рассветных Пустошей, если подобное вообще существовало, вполне удовлетворялось книгами, которые они сводили в каталог и прилежно переписывали;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126