– На верхней полке, справа от тебя. Я редко пеку блины, потому что забываю вовремя их переворачивать.
– Тогда я займусь этим. Мама научила меня так печь блины, что они тают во рту. – У Дэнни сорвался голос, и он судорожно стиснул кулаки.
Трэвен отложил в сторону мешалку, не зная, что сказать юноше. Одно дело – говорить с родственником убитого, лежащего на тротуаре. В такой момент кровь у копа переполнена адреналином, он по-прежнему остается человеком, но окружающее словно изолировано от него. Но совсем по-другому чувствуешь себя, когда такая ситуация возникает у тебя на кухне при разговоре с братом, о существовании которого ты даже не подозревал.
– Ты в порядке?
– Сейчас буду. – Дэнни продолжал смешивать муку с молоком.
– Мик? – Голос Шерил был хриплым после сна. Она вошла в кухню потягиваясь, увидела Дэнни, быстро дернула вниз полы свитера и с испуганным визгом скрылась в спальне. – Черт бы тебя побрал, Мик Трэвен! Почему ты не предупредил, что у тебя гость?
– Твоя подруга? – спросил Дэнни.
– Хороший друг, – поправил его Трэвен. Дэнни понимающе кивнул:
– Мне кажется, что от ухода Бет ты только выиграл.
6
Эрл Брэндстеттер плыл по лишенным света волнам киберпространства и раздумывал о проблеме, которую поставил перед ним его департамент. Наконец он выбрал траекторию, зная, что где-то в телесном мире его пальцы ввели информацию в рабочий терминал, и двинулся дальше.
Канареечно-желтая матрица проектировщиков Нагамучи жила собственной жизнью. Ее тяготение протянулось к нему и коснулось его бесформенного тела несуществующими пальцами. Не вводя пароля доступа, он, подобно взломщику, повернул к матрице и нырнул вглубь за информацией, содержащейся в ней, оседлал одну из внезапно появившихся голубых, как лед, энергетических линий, проходящих через сетку киберпространства.
Он чувствовал, как его пальцы играют на клавиатуре Тендрая, добавляя все больше мощи и разнообразия в разработанную им программу взлома. Это не было таким уж серьезным испытанием, потому что он знал, каких комбинаций избегать, а какие позволят ему войти. Рядовой хэкер, работающий с матрицей, сделал бы несколько пробных маневров и привлек бы к себе внимание, но Брэндстеттер не относился к числу рядовых программистов.
Он прорвал первую линию защиты и принялся крушить все подряд. Матрица раскалилась до температуры сверхновой звезды. Поскольку восемьдесят процентов хэкеров рассматривают киберпространство как визуальное, он запрограммировал функцию зрения в качестве видимых маяков. Брэндстеттер также запрограммировал клаксоны, которые будут подавать сигналы тем, кто ориентируется по звуку; зыбучий песок для пользующихся тактильными ощущениями; трупный запах для прибегающих к органам обоняния и вкус уксуса для гурманов. Каждая программа была шедевром уже сама по себе.
Теперь Брэндстеттер руководствовался только интеллектом. Ни логическая структура, ни подчиненный ему искусственный интеллект не смогли бы действовать с такой же быстротой, как он, мчащийся вперед, подобно получившему мяч нападающему, который увидел перед собой дюжину защитников.
И тут матрица захватила его, сжала, выбросила из себя и сокрушила бы, не воспользуйся он вовремя кодами дружественного пользователя. И все-таки импульс скорости отбросил Брэндстеттера назад, вынудив его затеряться в киберпространстве.
Он замер, мысленно перевел дыхание, снова нашел себя и восстановил связь с терминалом. Брэндстеттер действовал молниеносно. Рядовой хакер, захваченный паутиной сеток, погиб бы в такой ситуации.
Впрочем, рядовой хакер и не смог бы продвинуться так далеко.
Существовали и другие, не смертельные преграды против хакеров, стремящихся проникнуть в глубь закрытых для них компьютерных программ, но не обладающих достаточными способностями. Корпорация Нагамучи приберегала самые опасные ловушки для наиболее ловких, самых опытных взломщиков программ.
Брэндстеттер потянулся вперед, поймал линию сетки и почувствовал наслаждение от ощущения мощи, охватившей его. Развернутые паруса захватили и удержали ветер киберпространства, и он без малейших усилий заскользил по базовым сеткам.
Он на мгновение коснулся банка данных Нью-Йорка, затем повернул к Орландо, остановившись на короткое время, чтобы насладиться новой мультипликацией центра «Дата Браш» в Монтане. Брэндстеттер легко проскочил сквозь сеть безопасности компании Монтаны. В ней Нагамучи принадлежал крупный пакет акций, v коды, имеющиеся в распоряжении Брэндстеттера, пропускали его почти повсюду. Корпорация Нагамучи не предавала гласности свои капиталовложения, создавая у американцев иллюзию, что в их стране все еще господствовал американский образ жизни. На деле все обстояло иначе – всюду правил бизнес. Богатые становились все богаче, а бедные платили все более высокие цены за мечты, которые никогда не осуществлялись на практике.
Брэндстеттер внедрился в матрицу и внезапно оказался внутри логической конструкции, состоящей из лесов и болот. Он посмотрел вниз, на себя. Зеленая чешуя, кажущаяся темной в лунном свете, покрывала его. Как всегда в картинах компании «Дата Браш», ночь не казалась совсем уж черной, а скорее выглядела комбинацией разнообразных пурпурных красок. В руках Брэндстеттер держал лук.
Он подошел к серой жиже болота, наклонился над его поверхностью и улыбнулся своему усатому отражению. На нем была треугольная шляпа с белым пером. Через плечо перекинут колчан со стрелами.
Неожиданно гладкая поверхность болота словно взорвалась. Вверх взвилась змеиная голова, увенчанная рогами, с пастью, полной клыков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123