— Если мы отдадим ее генеральному инспектору, Уолт, он замучает ее до смерти. — Конфетка повернулся к грифону: — Она должна вернуться с нами.Брандал встал между спорящими:— Понесет ли она наказание в вашем мире?— Наказание — да, но это не будет смерть.— Это точно — наказание за все, что она совершила? Конфетка поскреб в затылке, чувствуя себя неуютно:— Конечно, если ее признают виновной. Грифон присел на задние лапы. Стали видны свежие хирургические швы у него на груди — почти в полметра длиной.— Милосердие к преступнику, — сказал он твердо, — оборачивается жестокостью по отношению к жертвам. Господин мой, ты же знаешь, что я чуть не заплатил жизнью за проявленное однажды тобой милосердие.— Я никогда не забуду этого, — твердо ответил Брандал. — Но речь сейчас не о милосердии, а о правосудии. У нас нет закона, наказывающего за такие преступления, а у них есть.Грифон оглядел преподавателей и студентов:— И как они смогут обеспечить его выполнение? Все молчали.— Как я понимаю, — сказал грифон, — ваша судебная процедура основывается на показаниях свидетелей, данных под присягой. Свидетели не всегда точны, их подвергают перекрестному допросу и запутывают беспринципные адвокаты, а решение об осуждении или оправдании принимают по своему усмотрению присяжные, вне зависимости от того, основательно или нет было обвинение.Ответы на вопросы защитника, чьи услуги оплачиваются, — продолжал грифон, — оценивают двенадцать человек, чей кругозор узок, предполагается, что невежество присяжных каким-то образом позволит им принять справедливое решение. Я верно описал процедуру?— Иногда присяжных бывает только шесть, — пробормотал Дэйв. — Еще того лучше. И вы хотите, чтобы мы доверили им судить эту тварь?— Отдайте ее кентаврам, — сказала Полита. — Она виновна в убийстве. Наше правосудие проще и быстрее. — Она улыбнулась Конфетке, стараясь не смотреть на труп мужа. — Я не забыла, чем вам обязана, и ради этого размозжу ей голову, прежде чем остальные ее затопчут.— В этом что-то есть, — промурлыкал грифон. — Хотя это и компромисс. Решение не очень изящное, но окончательное.— Могу я кое-что предложить? — спросила Бидж. Брандал ласково ей улыбнулся:— Буду рад выслушать тебя. — На секунду он снова стал тем мягким и жизнерадостным Оуэном, которого студенты знали раньше.— Все очень просто: вы хотите, чтобы наказание соответствовало преступлению, а мы… — Бидж взглянула на Стефана, и голос ее дрогнул. — Мы хотим забрать ее с собой. И нам нужны доказательства, чтобы она была осуждена за распространение наркотиков, но без упоминания Перекрестка в суде, — Что же ты предлагаешь? — спросил Брандал.— Ввести ей ее же собственный морфий. — Не обращая внимания на возмущенные взгляды коллег, Бидж продолжала: — Не смертельную дозу, конечно, но достаточно, чтобы он был обнаружен в крови через несколько часов. Когда полиция ее найдет, при ней окажутся наркотики и шприцы, украденные из ветеринарного колледжа. Наверное, дома у нее есть еще наркотики, но я уверена, что содержимого ее рюкзака окажется достаточно.Бидж встретила полный пренебрежения взгляд Диди и решилась:— У нее дома, пожалуй, найдется и кое-что еще. Не думаю, что она воровала из колледжа только наркотики и шприцы.У Диди отвисла челюсть. Конфетка вытаращил глаза — сначала на нее, потом на Бидж — и задумчиво потер подбородок:— Украденные книги, украшения и все такое прочее?— Именно. Не знаю, зачем она это делала, но это затруднит дело ее защитнику.— Ты уверена, что в мелких кражах виновата именно она?— Абсолютно. — Бидж даже не нужно было больше смотреть на Диди, чтобы увериться в своей правоте.— Элегантное решение, — сказал грифон задумчиво. — Ее преступление обернется против нее же самой, и к тому же она в какой-то мере на собственной шкуре испытает мучения своих жертв. А поскольку она окажется под действием наркотика, никто не поверит ее рассказам про нас. И даже есть надежда, что она будет страдать от наркомании всю жизнь. — Он с уважением посмотрел на Бидж: — Из тебя получился бы хороший генеральный инспектор.— Да — в некоторых случаях.— Ну конечно! — взорвалась Диди. — Здесь, где все с тобой заодно, ты смелая! Это только дома ты скулишь и бездельничаешь, потому что твоя такая же бесхребетная мать избавила мир от собственного бесполезного присутствия! Ты и тебе подобные, — с горечью продолжала она, — вы просто овцы. Не следует разрешать вам чем-то владеть, что-то делать — вы только путаетесь под ногами у тех, кто действительно что-то значит!Диди умолкла, на ее лице появилась странная, безумная улыбка — улыбка победительницы.— Моргана всегда найдет таких, как она, — тихо сказал Брандал. — А не нашла бы ее Моргана, она причинила бы в вашем мире не меньший вред. Вы уверены, что хотите ее забрать?Конфетка устало кивнул:— Я уверен, что мы этого не хотим. Но мы должны. У тебя ведь тоже есть неприятный долг. — И не один, — согласился Брандал. — Это дело как раз принадлежит к их числу. Хорошо, можете ее забрать, но я хочу собственными глазами видеть, как она получит наркотик здесь и сейчас. Пусть это сделает кто-нибудь из вас, а приятельница генерального инспектора — она ведь специалист — проверит, чтобы все было как надо.— Браво, — пробормотал грифон.— Никаких проблем, — ответила Лори и по привычке потянулась за сигаретой, обнаружив, что их больше нет, она явно была разочарована. — Кто будет делать укол? Студенты и преподаватели смущенно переглянулись. Стефан застонал. Бидж стала массировать ему грудь и вытерла покрытый потом лоб.— Если никто не берется, я сделаю это сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130