Рядом с ним стояла чашка.
– Да, но прежде чем идти, мне бы понадобились те самые доспехи, о которых вы упомянули. Надо же как-то обезопасить себя от врагов.
Эстар пожал плечами:
– Вы могли бы жить в глубине Империи. Там, в глубине, вдали от границ, вам ничто не грозит. Там вы будете вдалеке от всех ваших врагов, а если они даже и доберутся до вас, то вряд ли посмеют тронуть.
– Соблазнительное предложение, – ответил Бардас, вспомнив мужчину с детьми, пытавшихся ограбить почтовую карету. – Но на вашем месте я бы как следует подумал, прежде чем принимать такое решение. Видите ли, куда бы я ни направился, этот зловредный, кровожадный негодяй следует за мной, а иметь его у себя за спиной не очень-то приятно.
Полковник озадаченно посмотрел на него:
– Вы ведь говорите о своем брате, да?
Мальчишка вытряхнул в чашку последние остатки желеобразного мозга и отложил ложку.
– Да, о нем, о моей плоти и крови.
– Что ты об этом думаешь? – спросила Исъют.
– Ты выглядишь нелепо, – ответила ей мать, не поднимая глаз от счетов. – К счастью, тебя никто не увидит, а потому не важно, как ты выглядишь…
Исъют нахмурилась:
– А по-моему, мне идет.
В углу комнаты кот с жадностью, хрустя косточками, пожирал птичку, не особенно беспокоясь из-за того, что птичка была еще живая. Исъют вспомнила, что видела такую же в доме соседей.
– Пожалуй, стоило бы подобрать немного здесь, тебе не кажется? – Она приподняла подол юбки левой рукой. – Сама не знаю. Эта штука должна быть на колене или немного выше?
Нисса Лордан хмуро взглянула на дочь, оторвавшись от расчетов.
– Кому какая разница?
– Мне. И большая.
– С каких это пор? – Нисса рассмеялась сухим, неприятным смехом. – А кроме того, если бы ты хоть чуточку разбиралась в моде, то знала бы, что этот стиль ушел. Рядишься в старомодную гадость только для того, чтобы позлить меня. У тебя всегда одна цель.
Не обратив на ее реплику никакого внимания, Исъют села на подоконник, спиной к синему морю, и стала рассматривать обрубки пальцев на правой руке.
– Если меня никто в нем не увидит, – почти весело сказала она, – то не важно, что оно вышло из моды, так ведь?
– Это из-за того, что я запретила тебе писать дяде Горгасу, да? – Нисса грустно покачала головой. – Это из-за него ты так вырядилась?
Это ты так думаешь.
– Ничего подобного, – ответила она. – Ты считаешь, что все, что я делаю, должно быть как-то связано с тобой.
Нисса сложила руки на груди.
– Если бы тебя действительно интересовало, как ты выглядишь, если бы тебя интересовало хоть что-то нормальное, все было бы иначе. Но ведь тебя ничто не интересует. Посмотри на себя – ты же уродец.
– Спасибо, – серьезно ответила Исъют.
– А теперь еще и одеваешься, как уродина. Это уже слишком. В этом доме я ничего такого не допущу. Все, конец.
Исъют оглянулась на море у себя за спиной:
– И никакая я не уродина. Я – Лордан. Разница небольшая, но значительная.
Нисса покачала головой:
– А тебе не кажется, что оно не очень-то удобное? Я уверена в этом.
Разумеется, так оно и было, и в этом заключалась одна из причин того, что в других краях, где люди более склонны к рациональному мышлению, мода на принцесс-воительниц давно умерла. Здесь, в Ап-Бермидане, она задержалась. Носить этот наряд было все равно что добровольно обрекать себя на муки: кожа от пота деревенела и становилась липкой, верх в виде кольчуги давил на плечи и шею.
– Куда удобнее, чем все эти отвратительные длинные юбки.
– Тогда почему ты постоянно трешь шею, когда думаешь, что я не вижу? – спросила Нисса. – Я же отсюда различаю покраснение. Так тебе и надо.
Исъют постучала каблуком по стене.
– А мне нравится, – заявила она. – Оно – это я.
Нисса усмехнулась:
– Вот в этом я с тобой спорить не стану. Но ведь весь смысл одежды в том и заключается, что с ее помощью человек пытается замаскироваться. – Она щелкнула языком, зная, как это действует на дочь. – А ты еще говоришь, что не можешь понять, почему я тебя никуда не пускаю.
Маскировать себя – это то же самое, что продавать порченое мясо, перебивая вонь травами.
– Ты так и не сказала, что мне делать с юбкой. Вообще-то я, наверное, оставлю все, как есть. В конце концов, с иголкой у меня ничего хорошего не выходит.
– Без нее тоже, – вздохнула Нисса. – А теперь помолчи или иди в свою комнату. У меня много работы.
Исъют улыбнулась и немного переменила позу, чтобы смотреть на море, не выворачивая шею. Голубое небо и синее море, а между ними полоска белого песка. Унылый вид, но ничего другого просто нет.
– Что это? – Нисса резко вскинула голову. Внизу кто-то стучал в дверь. – Напугал.
Исъют притворилась, что ничего не слышит. Она надеялась, что это курьер из An-Мурена, торговец чесноком, заезжавший иногда в Месогу за сушеными грибами и рыбьим клеем. Но ее мать уже давным-давно не имела никаких дел с Ап-Муреном, а потому появление торговца было маловероятно.
Дверь отворилась, но человек, вошедший в комнату, не походил ни на торговца, ни на курьера. Скорее он напоминал солдата. В пользу этого говорили и доспехи.
– Нисса Лордан.
Это была констатация факта.
– Что вам нужно?
– Вы пойдете с нами, – сообщил вошедший, и в комнату вторглись еще двое, полностью идентичные первому.
В доспехах они выглядели неуклюжими и громоздкими.
– Черта с два, – ответила Нисса, но солдат схватил ее за шею, как щенка, и швырнул к двери. – Это еще что такое? – пискнула Нисса. – Куда вы меня уводите?
Солдат словно и не слышал ее. Исъют соскользнула с подоконника.
– Можно мне тоже пойти с вами? – спросила она. Солдат посмотрел на нее:
– Исъют Лордан. Вы тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182