Он казался расстроенным — что не вязалось с его юным возрастом.
— Полковник Тадамото, — мягко сказала Нисима, ибо подобный тон казался сейчас уместным. — Надеюсь, вы получили мое письмо?
Она переслала ему предсмертную поэму Яку Катты. Тадамото заставил себя говорить, но глаз не поднял.
— Да, Императрица. Я у вас в долгу.
— Это не так, полковник. Генерал Катта был союзником моего отца, когда лишь немногие верили в угрозу варварского нашествия. — Она замолчала, но не увидела реакции. — Полковник Яку, могу я выразить сожаление по поводу вашей потери?
Тадамото кивнул:
— Вы очень добры, Императрица. Благодарю вас.
— Если я могу еще что-нибудь сделать для вас… вы брат союзника моего отца.
— Императрица, я был верным слугой последнего Императора. Я принимал армию господина Сёнто и, несомненно, мог бы сразиться против отряда собственного брата, если бы мне приказали. В конце я скрестил саблю с Каттой-сумом.
Нисима увидела, как опустились его плечи.
— Верность, полковник, — нечто, что Сёнто понимают. Честь и верность нельзя разделить, но это не одно и то же, что любовь. Человек может быть предан сеньору-господину, но не любить его, я видела подобное не раз. Вы тот, кто любит собственного брата, но кому честь не позволяет действовать так, как велит любовь, ибо это противоречит принципам верности. Я должна спросить вас, полковник, вы были верны трону или Ямаку Аканцу?
Секунду Тадамото колебался.
— Я начал с верности обоим, Императрица, но я не смог сохранить верность человеку. В конце я не был уверен, что останусь предан трону, ибо как кто-то может быть верен трону, когда человек, которому он принадлежит, поверг Империю в руины? Что тогда верность?
— Когда вы вернулись в палаты Императора накануне его смерти, что вы намеревались делать?
Тадамото покачал головой, на его лице отразилась боль.
— На самом деле, моя госпожа, я не знаю. Встретить Императора, столкнуть его с вероломного пути, сказать, что он предал свой долг. Не знаю, что потом. Не знаю.
Нисима посмотрела на юношу.
— То, что вы сказали, — мудро, Тадамото-сум. Верность трону и верность человеку, сидящему на троне, синонимы, пока правитель не предал свои обязанности. Я не осуждаю вас, Тадамото-сум, ибо вы действовали с благородными намерениями. Лишь немногие поступили с большим благоразумием. Тадамото поклонился.
— Приятно слышать, Императрица.
— Торговец моего отца высоко отзывался о вас, полковник. Танаки-сум верит, что вы сильно пострадали от предательства Императора. Мнение Танаки-сума я ценю.
— Он удивительный человек, Императрица. Если б Император был мудр так, как этот торговец, Империя была бы в безопасности.
Это почти вызвало у Нисимы улыбку.
— Не сомневаюсь, полковник. У меня много вопросов к вам, Тадамото-сум, если не возражаете. Произошло много всего, в чем я не могу разобраться.
— Я слуга моей Императрицы, — словно рефлекторно повторил он.
— Как вы знаете, никто не имеет понятия об обстоятельствах, при которых погиб Император. Женщина, которую нашли с ним, его любовница?
Тадамото глубоко вздохнул.
— Да, Императрица.
— Она танцовщица сонсы, разве нет? Я уверена, что ее танец был в программе, созданной для картин госпожа Окары?
— Да, Императрица.
— Очень печально, — сказала Нисима, очевидно, тронутая ее смертью. — Она была прекрасная танцовщица.
— Очень красивая, моя госпожа.
— Они вместе пришли к смерти? Смерти любовников? Тадамото подавил печальный вздох, словно пытаясь справиться с физической болью.
— С вами все в порядке, полковник? Вы были серьезно ранены.
— Все хорошо, Императрица. — Он снова запнулся. — В комнате есть признаки, что Император собирался бежать. Костюм императорского гвардейца. Император переоделся. Те, кто охранял ею, сообщили, что была готова лодка, чтобы покинуть столицу. — Тадамото снова замолчал, и Нисима засомневалась, правду ли он сказал о своем состоянии. — Думаю, Осса-сум столкнула Императора с балкона, а он утянул ее за собой. Не уверен, что она собиралась покончить с собой вслед за Императором.
Нисима на минуту затихла.
— Но она была его любовницей, полковник. Вы знаете что-нибудь, что неизвестно моим советникам?
Тадамото сидел, сдерживая боль, но Нисима поняла теперь, что это не физическое страдание. Он на мгновение встретился с ней взглядом, и Нисима отвела глаза.
— Она не любила его, Императрица, — тихо, но уверенно произнес Тадамото.
Нисима кивнула.
— Понимаю. Где ее семья?
— Не знаю, Императрица, — он слабо дернул рукой, — Империя в хаосе, трудно сказать, где они могут быть.
— Печально, но правда, полковник. Кто-то должен проследить за ее погребением. Кого вы можете предложить? У нее были друзья в столице?
Тадамото хлопнул руками по коленям.
— Я мог бы проследить за последними приготовлениями Оссы-сум, если можно, Императрица.
Он старался сохранить спокойствие, но безуспешно.
— Конечно, если хотите.
Нисима посмотрела на Каму, который слабо кивнул. Она дала Тадамото минуту, чтобы тот смог восстановить видимость спокойствия.
— Скажу вам честно, полковник Яку, мои советники не пришли к единому мнению, как с вами поступить. Большинство из тех, кто поддерживал Ямаку, не вызывают сомнений: их отошлют в дальние концы Империи, лишат власти. Им не доверяют. Но вы, полковник… некоторые верят в вашу преданность Ва и трону, а Сёнто, как я сказала, ценят верность. К тому же вы человек, известный своим интеллектом и знанием двора и его интриг. Вы посоветовали Императору восстановить порядок на дорогах и каналах Империи?
Тадамото кивнул.
— Почему?
— Династии, следившие за благополучием государства, дольше всех сохраняли трон, моя госпожа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168