– хмуро спросил Раймон. – Власти над вами у меня нет и уже никогда не будет, а Сарио Вьехос Фратос не указ. Или все-таки хотите, чтобы я призвал его к повиновению, убедил блюсти компордотту? Боюсь, ничего из этого не выйдет. Да, я начал партию, но игра давно идет без меня. Я не удержался на доске.– Да, ты свою задачу выполнил, – согласился Ферико. – В твоей опеке Сарио больше не нуждается. Мы тоже не нуждаемся в твоих услугах. Увы, смерть герцога и назначение Сарио Верховным иллюстратором разрушили все наши планы. Очень уж не вовремя это произошло. Мы не были готовы.– Не моя вина, – проворчал Раймон. – Именем Пресвятой Матери! Гибель герцога Бальтрана – случайность. Это могло произойти два года назад или через десять лет…– В любом из этих вариантов у нас было бы время должным образом подготовить кандидата, – возразил Ферико. – Для Алехандро, или для наследника Алехандро, или для его внука. С любой проблемой можно справиться, когда есть время. А ты, Раймон, не дал нам времени. Благодаря тебе Сарио занял драгоценную должность, но скажи, кому это выгодно, кроме него самого? – Он покосился на других Вьехос Фратос и снова впился взглядом в лицо Раймона. – Полагаю, все согласны со мной: если бы ты не заступался за Сарио с таким жаром, мы бы его подвергли Чиеве до'Сангва задолго до злополучной поездки герцога Бальтрана в Пракансу.– Нельзя карать художника за его талант! За его Дар!– За талант – нельзя, – согласился Ферико. – Зато можно и должно – за компордотту, которую мы считаем опасной для семьи.– Зачем вы меня позвали? – повторил Раймон.– Видишь ли, на самом деле все гораздо серьезнее, чем ты думаешь, – тихо ответил Дэво. – Это благодаря тебе он поднялся наверх.– Так речь идет о моей компордотте? Ферико смотрел на него не мигая.– Раймон, ты умен и проницателен. Ты и сам все отлично понимаешь.Раймон упал бы на колени, не держись он за спинку стула. Он сдавил ее сильнее, не обращая внимания на боль в руке. Это было нетрудно – ужас начисто отшиб все чувства.«Сейчас они скажут…»– Номмо Матра эй Фильхо. Номмо Чиева до'Орро.Все как один. Кроме двоих: его самого и Сарио.Сарио.Всегда – Сарио… Глава 28 Сарио был рад без меры: работа шла хорошо. Сааведре в конце концов надоело капризничать, вертеться и переминаться, она умолкла и приняла требуемую позу. Довольно долго он писал спокойно, а потому был немало огорчен, даже крякнул с досады, когда она тихонько кашлянула.– Ну, в чем дело? – Он повернул к ней голову, пригляделся. – Матра мейа, да что с твоим лицом?Она взялась за спинку стула и насупила брови.– Почем я знаю? Мои глаза – на моей голове, а не на твоей.– Так не пойдет, – возмутился он и воскликнул:– Нет! Ведра! Не двигайся!– Я хочу сесть. – Она так и сделала – осторожно опустилась на стул, элемент композиции.Сарио вышел из себя. Даже бросил кисть.– По-твоему, я художник алла прима? Помнится, ты сама писала Алехандро несколько недель. Сааведра слегка улыбнулась.– Но ты ни разу не говорил, что из меня вышел бы художник алла прима. Или мне изменяет память?– Вышел бы… Если б ты сама в это поверила и других убедила. А уж после этого писала сколько угодно – никто бы и слова не сказал.Она прижала ко лбу тыльную сторону ладони, затем убрала волосы с глаз.– Сарио, почему ты так не любишь детей?– С чего ты взяла, что я их не люблю?– Доброго словечка для них у тебя не найдется…– Дети – это обуза. Сама же говорила, Игнаддио все время путается под ногами, мешает работать, а ведь он даже не твой сын.– Тут я не спорю, с детьми всегда уйма хлопот. Но когда ты с ними говоришь, враждебность так и брызжет.– Это из-за тебя, – ответил он бесстрастно. – Ради твоего счастья, таланта, тяги к творчеству. Ты же знаешь, я верю в твой Дар. Ты не можешь не быть Одаренной, и не возьму в толк, почему ты не желаешь, чтобы я тебя испытал.– Незачем меня испытывать. Да что тебе объяснять, сам все знаешь.– Да, Ведра, понимаю: ты женщина. Но это ничего не значит. Ты – иная. Я это вижу! Сколько раз тебе говорил, что Свет нельзя утаить! – Он картинно воздел руки. – Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься? Ты – Грихальва, женщина, а значит, должна рожать детей… навсегда и добровольно отрекаясь от Луса до'Орро. – Он осклабился. – Знала б ты, сколько мужчин отдали бы что угодно в обмен на твои способности.– Нет у меня способностей, кроме тех, которыми я пользуюсь или собираюсь воспользоваться.– Да, тебе с самого рождения вбивали в голову, что женщинам надеяться не на что. Эйха, ты не представляешь, как меня это бесит! Ты всегда меня выручала, а теперь не позволяешь отплатить добром за добро. Я знаю, кто ты, знаю, кем ты можешь стать… если только согласишься пройти испытание, доказать самой себе, что у тебя есть Дар и все с ним связанное. – У Сарио сверкали глаза, казалось, от Подступающих слез. – Скажи, почему я должен только брать у тебя, ничего не давая взамен?– Сарио…– Ведра, раньше мы любые трудности делили на двоих, а теперь ты хочешь все взвалить на себя. – Он неподвижно сидел на стуле, не сводил глаз с картины. – Ты – это все, что у меня было.Она долго вглядывалась в его лицо, затем очень тихо сказала:– Сарио, времена меняются.– Меняются. Люди тоже.Она была бледна, черты лица заострились, под глазами лежали темные полукружья.– Я не хотела тебя расстроить.– Горькой правдой? Такой, как ты ее видишь? – Он печально улыбнулся. – Сааведра, я знаю, кто я и что я… Помню, сколько пришлось трудиться, чтобы стать тем, кто я есть. Ты не права, если считаешь, что эта должность предназначалась кому-то другому. Ты не права, если считаешь, что я бы не получил ее без твоей помощи.– Это так, – подтвердила она невесело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118