ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
А что касается их источника… Все мы знаем, что фарадимы умеют использовать глаза и уши других людей. Меня не так уж интересует, как она раздобыла эти сведения. Признайся, характеристика Ястри совершенно точна.
— И все-таки мне это не по душе… — Давви откашлялся и продолжил:
— Ролстра руководит этим мальчишкой по сей день. Можно ли рассчитывать на то, что Ястри выйдет из-под его контроля?
— А чем мы рискуем? Даже если они и не пустятся за нами в погоню, то не откажутся от такой добычи, как левый берег Фаолейна.
Зеленые глаза, так похожие на глаза Сьонед, заблестели от внезапного предчувствия.
— Посмотрим, глубоко ли они заглотят крючок. Как бы то ни было, мы в любой момент можем повернуть и атаковать их. Чейн мастерски проводит этот маневр.
В тщательно спланированном беспорядке отряды лучников, всадников и пехотинцев снимали палатки и отправлялись туда, куда указывали им командиры. Ролстре понадобилось несколько дней, чтобы обнаружить исчезновение лагеря, и еще десять дней ушло на то, чтобы начать действовать. В погоню за Чейном он, может, и не пустился бы, но не мог противиться соблазну захватить Рохана. Именно присутствие принца заставило Ролстру в конце концов схватить приманку, Так продолжалось до середины лета. Рохан приказал войскам постепенно отходить на несколько мер, и его приказ неукоснительно выполнялся, пока войско, прикрытое горсткой кавалеристов, не достигло границы Долгих Песков. Зеленые холмы долины Фаолейна сменились бурым кустарником и золотыми дюнами, а Ролстра все еще осторожничал, заботясь о связи и снабжении. Сьонед сообщала Мааркену, что большая часть армии Ролстры осталась на другом берегу реки, а людям Ястри поручена разведка. Настало время покончить с ним.
Когда Рохану шепнули, что войска находятся именно там, где нужно было Чейну, он отдал приказ остановиться. Его люди выросли в Пустыне и прекрасно знали, как выжить в такой обстановке, а люди Ястри понятия об этом не имели.
Вечерами он до хрипоты спорил с Чейном и Давви о том, атаковать ли сейчас или мудрее подождать, пока жара окончательно не деморализует войска Ястри. Рохан знал, что воины озадачены его нерешительностью. Все знали о том, как отважно он действовал во время осады Стронгхолда, и дивились лишь тому, что человек, велевший расчленить трупы меридов, пасует перед более опасным врагом.
А он все еще выжидал. Если можно заставить врага ослабеть и тем спасти жизни своих солдат, так почему же не подождать? Он не боялся битвы, не боялся собственной гибели, но боялся потерять жизни воинов, за которых, как принц, нес ответственность.
Хуже всего приходилось по ночам. Днем нужно было выслушивать доклады, обсуждать планы, бороться с изнурительной жарой. Но ближе к ночи карты сворачивали, он ложился в постель, мечтая о том, что прохлада поможет ему успокоиться и позволит уснуть, однако сон так и не приходил. Он не мог подняться и пройтись по лагерю, не разбудив при этом Чейна, Мааркена или Тилаля; кроме того, нельзя было показать солдатам свое беспокойство. Поэтому хотя его тело находилось в покое, мозг не отдыхал ни минуты.
И больнее всего были мысли о Сьонед. Когда они прощались, Сьонед безмятежно улыбнулась и подставила ему холодные губы, но разве не он ночь за ночью держал ее в объятиях, спасая от кошмарных снов? Рыдавшая и прижимавшаяся к нему женщина была незнакомкой, чужой — такой же, как та, которой он целовал обожженные, исцарапанные руки без колец. Но больше всего его мучило воспоминание о «Гонце Солнца», колдовавшем при свете свечи в ночь накануне его отъезда из Стронгхолда.
Рохан вздрогнул, когда перед ним предстал образ Сьонед, держащей на руках мальчика, и послышался ее низкий, глубокий голос, заставлявший вспомнить об Огне и тени:
— То, чего Андраде хотела от меня, даст ей Янте. Но они обе проиграют, Рохан. Этот принц будет только твоим и моим. Какое мне дело до того, что ты делал ей и с ней? Ты говоришь, что изнасиловал ее. А разве она или Андраде поступали с нами по-другому? Андраде использовала меня, а Янте использовала тебя. Но использовать нашего сына им не удастся. Верь мне, Рохан.
Да, он верил. В глазах Сьонед он видел смерть Янте и верил. Сьонед ждала этого ребенка, словно сама была беременна, а в это время Рохан, как и положено варвару, разрушал власть верховного принца.
Его ребенок. Ребенок Сьонед. Богиня, будь милостива к этому мальчику. Каким будет мир, в который он придет? Таким, в котором жена отца убила его мать, а отец убил его деда. Помоги ему Богиня…
***
Через восемь дней ожидание кончилось. Мааркен неожиданно получил сообщение на солнечном луче, пришел в себя после прикосновения Сьонед, промчался мимо висевшего на позолоченном столбе флага Пустыни и ворвался в шатер, прервав совещание принца и его атри.
— Ястри наступает с юга! Шестьдесят всадников, семьдесят лучников и две сотни пехотинцев! Он отказался подчиняться верховному принцу и завтра нападет на нас!
Рохан схватил карту.
— Сейчас проверим, насколько ты силен в стратегии, лорд Чейналь! Мааркен, немедленно зови сюда всех командиров. Возьми в помощь Тилаля и сообщи воинам, что завтра наконец будет битва.
Триста тридцать солдат Ястри добрались до поля боя, не столкнувшись с кавалерийским отрядом, посланным Чейном, чтобы перекрыть врагу путь к отступлению. Всадники ехали молча, невидимые, как призраки. Когда Ястри свернул на восток, чтобы атаковать позицию Рохана в ее самом уязвимом, по донесениям разведки, месте, его встретили триста воинов Пустыни во главе с самим принцем.
Тут не было Фаолейна, который мог смыть кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
— И все-таки мне это не по душе… — Давви откашлялся и продолжил:
— Ролстра руководит этим мальчишкой по сей день. Можно ли рассчитывать на то, что Ястри выйдет из-под его контроля?
— А чем мы рискуем? Даже если они и не пустятся за нами в погоню, то не откажутся от такой добычи, как левый берег Фаолейна.
Зеленые глаза, так похожие на глаза Сьонед, заблестели от внезапного предчувствия.
— Посмотрим, глубоко ли они заглотят крючок. Как бы то ни было, мы в любой момент можем повернуть и атаковать их. Чейн мастерски проводит этот маневр.
В тщательно спланированном беспорядке отряды лучников, всадников и пехотинцев снимали палатки и отправлялись туда, куда указывали им командиры. Ролстре понадобилось несколько дней, чтобы обнаружить исчезновение лагеря, и еще десять дней ушло на то, чтобы начать действовать. В погоню за Чейном он, может, и не пустился бы, но не мог противиться соблазну захватить Рохана. Именно присутствие принца заставило Ролстру в конце концов схватить приманку, Так продолжалось до середины лета. Рохан приказал войскам постепенно отходить на несколько мер, и его приказ неукоснительно выполнялся, пока войско, прикрытое горсткой кавалеристов, не достигло границы Долгих Песков. Зеленые холмы долины Фаолейна сменились бурым кустарником и золотыми дюнами, а Ролстра все еще осторожничал, заботясь о связи и снабжении. Сьонед сообщала Мааркену, что большая часть армии Ролстры осталась на другом берегу реки, а людям Ястри поручена разведка. Настало время покончить с ним.
Когда Рохану шепнули, что войска находятся именно там, где нужно было Чейну, он отдал приказ остановиться. Его люди выросли в Пустыне и прекрасно знали, как выжить в такой обстановке, а люди Ястри понятия об этом не имели.
Вечерами он до хрипоты спорил с Чейном и Давви о том, атаковать ли сейчас или мудрее подождать, пока жара окончательно не деморализует войска Ястри. Рохан знал, что воины озадачены его нерешительностью. Все знали о том, как отважно он действовал во время осады Стронгхолда, и дивились лишь тому, что человек, велевший расчленить трупы меридов, пасует перед более опасным врагом.
А он все еще выжидал. Если можно заставить врага ослабеть и тем спасти жизни своих солдат, так почему же не подождать? Он не боялся битвы, не боялся собственной гибели, но боялся потерять жизни воинов, за которых, как принц, нес ответственность.
Хуже всего приходилось по ночам. Днем нужно было выслушивать доклады, обсуждать планы, бороться с изнурительной жарой. Но ближе к ночи карты сворачивали, он ложился в постель, мечтая о том, что прохлада поможет ему успокоиться и позволит уснуть, однако сон так и не приходил. Он не мог подняться и пройтись по лагерю, не разбудив при этом Чейна, Мааркена или Тилаля; кроме того, нельзя было показать солдатам свое беспокойство. Поэтому хотя его тело находилось в покое, мозг не отдыхал ни минуты.
И больнее всего были мысли о Сьонед. Когда они прощались, Сьонед безмятежно улыбнулась и подставила ему холодные губы, но разве не он ночь за ночью держал ее в объятиях, спасая от кошмарных снов? Рыдавшая и прижимавшаяся к нему женщина была незнакомкой, чужой — такой же, как та, которой он целовал обожженные, исцарапанные руки без колец. Но больше всего его мучило воспоминание о «Гонце Солнца», колдовавшем при свете свечи в ночь накануне его отъезда из Стронгхолда.
Рохан вздрогнул, когда перед ним предстал образ Сьонед, держащей на руках мальчика, и послышался ее низкий, глубокий голос, заставлявший вспомнить об Огне и тени:
— То, чего Андраде хотела от меня, даст ей Янте. Но они обе проиграют, Рохан. Этот принц будет только твоим и моим. Какое мне дело до того, что ты делал ей и с ней? Ты говоришь, что изнасиловал ее. А разве она или Андраде поступали с нами по-другому? Андраде использовала меня, а Янте использовала тебя. Но использовать нашего сына им не удастся. Верь мне, Рохан.
Да, он верил. В глазах Сьонед он видел смерть Янте и верил. Сьонед ждала этого ребенка, словно сама была беременна, а в это время Рохан, как и положено варвару, разрушал власть верховного принца.
Его ребенок. Ребенок Сьонед. Богиня, будь милостива к этому мальчику. Каким будет мир, в который он придет? Таким, в котором жена отца убила его мать, а отец убил его деда. Помоги ему Богиня…
***
Через восемь дней ожидание кончилось. Мааркен неожиданно получил сообщение на солнечном луче, пришел в себя после прикосновения Сьонед, промчался мимо висевшего на позолоченном столбе флага Пустыни и ворвался в шатер, прервав совещание принца и его атри.
— Ястри наступает с юга! Шестьдесят всадников, семьдесят лучников и две сотни пехотинцев! Он отказался подчиняться верховному принцу и завтра нападет на нас!
Рохан схватил карту.
— Сейчас проверим, насколько ты силен в стратегии, лорд Чейналь! Мааркен, немедленно зови сюда всех командиров. Возьми в помощь Тилаля и сообщи воинам, что завтра наконец будет битва.
Триста тридцать солдат Ястри добрались до поля боя, не столкнувшись с кавалерийским отрядом, посланным Чейном, чтобы перекрыть врагу путь к отступлению. Всадники ехали молча, невидимые, как призраки. Когда Ястри свернул на восток, чтобы атаковать позицию Рохана в ее самом уязвимом, по донесениям разведки, месте, его встретили триста воинов Пустыни во главе с самим принцем.
Тут не было Фаолейна, который мог смыть кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202