Быстро перебирая тонкими руками, Лина выползла на берег, громко произнесла Слово. Хвост разделился на две половины, чешуйки постепенно исчезали, заменяясь белой кожей. Вскоре на берегу стояла обычная девушка, с алыми развевающимися на ветру волосами.
— Во имя Солнцеликих Богов, — проворчала она, — до чего же я не люблю эти неуклюжие отростки, хоть и приходится ходить на них почти с самого рождения. Но когда идешь к людям, надо выглядеть подобно им, иначе забросают камнями. Убирай свои крылышки, если умеешь, конечно.
Корделия едва шевельнула губами и крылья пропали. Она встала, потянулась, разминая застывшие мышцы. Зеленые глаза русалки наполнились слезами обиды.
— Это не честно. Я произнесла свое заклинание открыто, а ты схитрила, птица бесчувственная.
— Лина, успокойся. Сейчас нам надо думать, как вытащить из беды Тхару.
— Как эта дурочка умудрилась попасть в хищные лапы к людям?
— Любая из нас могла попасть в ловушку.
— Неправда, — с гордостью сказала русалка. -Вот я всегда избегаю сетей.
— А как насчет молодого рыбака, который как-то тащил тебя за волосы?
— Это другой случай. И вообще хватит болтать. Дело надо делать. Где одежда?
Корделия достала из-под камня коричневые бесформенные платья, большие серые платки и черные полусапожки. Лина скривилась от отвращения.
— Фи, какая гадость. Я действительно должна это надеть? Знала бы, захватила из дома. У меня столько красивых нарядов!
— Одевайся.
— Но в сапогах будет жарко, платья просто уродливые, а платки…
— Кроме сапог я ничего больше не нашла, -перебила нытье русалки Корделия. — Платья скроют наши фигуры, а платки — волосы и часть лица. Ты ведь живешь в том городишке, помнишь об этом? А еще там находится твой отец, который не придет в восторг от нашей спасательной операции. Так что одевайся и меньше разговаривай. Да не забудь измазать лицо грязью.
— Тхара никогда не поймет, на какие жертвы я ради нее иду. Мы на них нападем?
— На них? Это на кого?
— На плохих людей! А если они мои соседи? Я этого не переживу!
— Успокойся, это, наверняка, не они, и не соседи твоих соседей, и…я уже ухожу. Ты со мной?
Поворчав, Лина натянула жалкие обноски, Корделия терпеливо ждала. Она знала, что сердце у русалки доброе, и ворчит та скорее для порядка, чтобы оставить за собой последнее слово. Намазав лица грязью спасительницы пошли в город.
На базаре было шумно, продавцы расхваливали свой товар, покупатели торговались, сражаясь за каждую копейку с отчаянностью тореадора. Девушки прошли мимо двух дерущихся мужчин. Они бились на кулаках, лицо одного было в крови. Звонкий голос зазывал:
— Делайте ставки на Силача и Снежного барса! Делайте ставки!
— Какие звери, — слабым голосом прошептала Лина. — Нет. Они хуже зверей, потому что звери не дерутся ради развлечения. Сколько живу здесь, а все не могу привыкнуть к человеческим развлечениям.
Пойдем, — Корделия потащила Лину подальше от кровавого зрелища, — и не забывай опускать глаза. Где может быть Тхара?
Они ее мучают, — заплакала Лина, размазывая грязь по лицу.
— Прекрати сейчас же, — шепнула Корделия. -На нас обращают внимание.
— Не могу, — уже во весь голос рыдала русалка. — Я не хочу здесь оставаться! Я домой пойду!
— А как же «нападем на них»? Смотри, возле клетки народ собрался, чую Тхара там.
Лина вытерла слезы, и девушки стали пробираться сквозь толпу, работая локтями. Когда они подобрались поближе к клетке, то ужаснулись открывшемуся зрелищу. В клетке сидела их смуглая подруга с короткими кудрявыми волосами. Высокую худощавую фигуру с литыми мускулами прикрывала лишь набедренная повязка. Когти бессильно царапали железный пол клетки, но черные глаза спокойно смотрели на людей вокруг. На шее девушки темнела полоска железного ошейника, от которой тянулась толстая железная цепь, крепящаяся к верхним прутьям клетки. Толпа вокруг бесновалась.
— Оборотень…
— Серебряной пулей ее…
— Нечисть…
— Убить ее…
Сквозь решетку к девушке потянулись беспощадные руки. В глазах пленницы вспыхнула ярость, она оскалила острые зубы и, продемонстрировав длинные клыки, зарычала. Толпа отшатнулась назад. Мелькнула тонкая змейка плети, пленница вздрогнула, на спине заалел рубец. Присмотревшись, девушки увидели, что спина подруги покрыта многочисленными отметинами от плети. Высокий широкоплечий мужчина, держащий орудие пытки, казалось, состоял из одних мускулов. Низкий лоб пересекал странный шрам от виска до виска, бледно-голубые глаза равнодушно смотрели на застывшую фигурку. Подойдя вплотную к клетке, он прошептал скрипучим голосом:
— Ну что, звереныш, не устала сопротивляться? Согласна дать мне клятву верности?
Пленница искоса смотрела на мучителя, но не произнесла ни слова. Тот, отступив на шаг, назад поднял плеть, черты исказились от ярости. Плеть со свистом опустилась на гибкое тело плененной девушки, добавляя новый рубец. Жестокая рука продолжала наносить удар за ударом. Стоящие возле клетки подруги вздрагивали от каждого удара плети.
— Сделай же что-нибудь, — прошептала побледневшая Лина. Ее мучила тошнота. — Придумай что-нибудь, а то я сама начну действовать.
— Только не это.
Лина нервно теребила платок, с нетерпением ожидая хитрого плана, но Корделия не обращала на нее внимания. Что-то необычное привлекло ее в глазах мужчины с визжащей плеткой в руках, и это что-то было пострашнее беснующейся толпы.
— Оборотень, — пересохшие губы Корделии с трудом выталкивали слова. — Он настоящий оборотень.
— Н-н-нет, — голос Лины дрожал от ужаса.
— Мы должны действовать немедленно, иначе потеряем ее навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77