Я помылась в лесном ручье. Потом мы сидели спинами к костру и смотрели на деревья. Животные не любят огня, а мы наполовину животные. Оборотень первый почуял присутствие постороннего, он глухо заворчал, обнажая клыки. Лицо вытянулось, лапы стали утончаться, он превращался в зверя. К моему великому удивлению не в волка, даже не в медведя. Передо мною стоял скунс, надо признать довольно большой скунс, с матерого волка. Он стал в стойку, задом к неведомому врагу, поднял хвост. Мне стало страшно. Когда-то я видела умерших от удушья людей, кожа позеленела и покрылась язвами, языки вывалились из безвольно распахнутых ртов, даже поедатели трупов брезговали прикоснуться к несчастным. Один мальчик, чудом выживший после бойни, рассказал, что на них напал большой скунс. Мальчик умер на моих руках.
С ужасом ждала я неприятного запаха, который разъедает кожу, оставляя на ней язвы, перекрывает путь воздуха в легкие, валит с ног. Я даже забыла о собственном освобождении. Как потом оказалось совсем напрасно. Сверху спустился прекрасный мужчина: тело атлета, лицо ангела, он пел. Солнцеликие Боги, как он пел. Очарованный скунс постепенно возвращал себе человеческий облик, а я…я перестала принадлежать себе. Мужчины завели неспешную беседу о зависимости звонкости голоса от секса. А я все теряла себя, вслушиваясь в его голос.
К моему величайшему сожалению, мой любезный сон, больше я ничего не помню».
«Спи, спи. Тебе приснится приятный сон», — шепнул сон. И Тхара уснула
—37-
Беспроволочный телеграф действовал исправно и без ошибок, уже через три часа были обнаружены искомые объекты. Одинокая ель, едва держащаяся корнями за каменные выступы с налетом земли, торопливо застучала в окно замка.
Три девушки, находящиеся в комнате, не обратили на дерево внимания. Одна из них сидела на кровати, заткнув уши и старательно напевала песенку, две других стояли напротив друг друга, отчаянно жестикулируя. Дерево сделало еще одну попытку, ударило ветвями в окно, чуть не разбив стекло, девушки даже не обернулись в ее сторону.
— Я твоя сестра? — кричала в это время Лина. — Да ты на меня даже не похожа. Я красива как солнце, мудра как старый ворон, очаровательна как озерная нимфа!
— Ты красива? — не оставалась в долгу Селена. — Да когда я стою рядом, никто тебя даже не видит. Я даже рада, что мы с тобой не похожи.
— Твои клыки выглядят жалко.
— Клыки я сниму, а твои волосы навсегда при тебе останутся.
— Волосы мои ей не нравятся! — возмутилась Лина. — Ты на свои посмотри. Мои хоть на голове, а твои по всему телу. И ноги у тебя волосатые.
— А вот и нет.
— А вот и да.
— Вы так похожи, — Корделия прекратила петь и тут же пожалела об этом, потому что в ответ раздался хоровой вопль сестер.
— Я на нее? Да ни в жизнь.
Они отвернулись, всем своим видом демонстрируя пренебрежение друг к другу. Глаза Селены уперлись в дверь, которая почему-то оказалась приоткрыта, в щель смотрели холодные глаза. Поняв, что раскрыт, неизвестный вошел в комнату, и Селена почувствовала, как волосы становятся дыбом.
— Здравствуйте, девушки, — Верзун иронично улыбнулся, видя всеобщее замешательство. -Селена, ты не говорила, что у тебя сестра русалочка.
— Я не знала, — робко прошептала Селена, стараясь незаметно выскользнуть из комнаты.
Как бы случайно Верзун перекрыл выход своим крупным телом, повернулся к Корделии.
— Вот оно женское коварство, — театрально вздохнул он. — Верховный Повелитель приютил вас в своем замке, дал кров и стол, а вы собираетесь обобрать его. Украсть его обожаемых пленников, припасенных на ужин.
— Вы все слышали? — пролепетала Лина
— Каждое твое слово и даже больше. Я слышу, как в окно бьется ель, стараясь передать вам сообщение. Несчастное дерево уже в сок сбило свои ветви, а вы не слышите.
— Так вы нас не убьете? — забившаяся в угол Селена подала голос.
— Нет, — Верзун задумался, поправился. — Пока нет.
— Разве деревья умеют разговаривать? -выглянула из-за спины Корделии Лина.
— Сейчас узнаем, — Верзун открыл окно, с минуту вслушивался в шелест ветвей. Корделия, Лина, я в беде. Иди за деревьями. Через пять дней будет поздно. Что значит сие сообщение?
— Пока не знаю, — Корделия счастливо засмеялась. Лина посмотрела на нее как на сумасшедшую. — Лина, как ты не понимаешь. Тхара жива, она зовет на помощь.
— Однако, что вы думаете делать, девушки?
— А что вы предлагаете? — Корделия догадалась, что Верзун неспроста завел разговор.
— Думаю, надо идти вслед за деревьями. — подсказал ему белый воин, Верзун послушно повторил сказанное.
Верзун вышел от Корделии в растерянности. Подобные порывы всегда были неожиданы для него самого. Победа белого воина нарушала привычный уклад жизни, он опять начинал делать глупости. Чего стоило одно желание идти за деревьями вместе с Корделией. И все же…Верзун был достаточно честен с собой, чтобы не отрицать влечение к крылатой девушке.
В его разуме в это время велся ожесточенный спор.
— Я не могу испытывать эмоций, — сдержанно твердил разум. — Я рожден для убийств.
— Нет! — пылко восклицали чувства. -Солнцеликие Боги вложили в твою душу огонь любви, теплые воды сочувствия, веселый смех радости!
— С момента создания нашего хозяина, он жив только потому, что подчинялся голосу разума.
— Это была не жизнь, а существование. Жизнь начинается только сейчас, когда проснулись мы. Неужели ты, консерватор недоделанный, не ощущаешь, как разрушается каменная оболочка вокруг сердца. Там бьется любовь!
— Это я консерватор? Ах, ты получай, получай. Послышалась возня, голова неожиданно
заболела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77