– Греческому священнику Феофану надлежит сопровождать боярина Басанова в его походе и поселении на Олонецкие земли и быть там оком Господним и государевым. Если же царский указ не будет исполнен, мне дозволено казнить отступника на месте. Грек понимающе кивнул и показал на большой мешок, лежащий на телеге, которую два дюжих опричника готовились затолкать в темный круг:
– Я знал, что так произойдет, и сам приготовился уходить. Передай государю, что его повеление будет мною исполнено немедленно.
Малюта ликующе развернул коня и направил его прочь. Илья удивленно глянул на Феофана. Грек спокойно пояснил, что недавно творил ворожбу, и у него было видение о будущем Иоанна. Увиденное ему не понравилось, и решение покинуть столицу созрело мгновенно, в изгнание он отправится с великой радостью, подальше от пожаров грядущих смут и нашествий.
– Что бы ты ни думал, но моя помощь будет тебе необходима, – грек грустно посмотрел на Басанова, – а Москвы нам все равно больше не увидеть. Ну что? Пора идти.
Илья и Феофан вместе шагнули в темноту, сгустившуюся посреди двора, и исчезли с глаз опричников. Помощник чернокнижника, сын полоумного Годуна Бориска, раскидал камни по двору, черное пятно тотчас исчезло.
– Вот и все, – пробормотал он, – теперь мне никто не мешает. Теперь я – главный кудесник при государе.
Старейшина рода Кяхр угрюмо смотрел на стоящего перед ним молодого охотника и слушал оправдания. Вина парня не вызывала сомнений, но старику хотелось выяснить все стороны этого неординарного для дальней вепсской общины события. В трусости парня обвинить нельзя. Он сделал все, что смог, но остался жив. И теперь невдалеке от священного места пришлые люди строили для себя жилища, корчевали вековые деревья и мутили чистые воды священной Светлой Ламбы.
Из посланных старейшиной для изгнания пришельцев охотников вернулся только один. Теперь он стоял перед ним, живой и невредимый. И это последний из мужчин рода. Себя в счет старейшина не брал в связи с преклонным возрастом. Вековые традиции требовали смерти охотника, но последний мужчина... Старик от бессилия заскрипел зубами. Ну почему боги так несправедливы к роду Кяхр? Но решать все равно надо.
Дверь со скрипом распахнулась, и в дом, стуча сапогами, вошел тот, к кому старейшина относился со всем полагающимся ему почтением.
– Ты что удумал, дурак старый, – прорычал гость, – себя и род свой сгубить хочешь?
– Чужаки, – только и смог выговорить побледневшими от страха губами старик.
– Для наших мест они не чужаки. Теперь они – соседи, и ты сделаешь так...
В голосе пришедшего зазвучал металл, мирно сидевший в закутке домовой с испуганным писком метнулся из избы, за подслеповатыми окнами прозвучал гулкий гром.
Старейшина рухнул коленями на деревянный пол и весь обратился во внимание. С Лесным Хозяином спорить нельзя.
Моряна гордо вскинула голову перед Кощеем, в ее глазах светилась решимость. Лесной Хозяин с удовлетворением заметил, что женщина оставалась такой же, как и много лет назад. Красивой, умной и решительной. Настоящая повелительница амазонок.
– Мы уходим. В этом мире для нашего народа не осталось места. Люди вытесняют нас отовсюду. Эта раса истребляет или порабощает для потех моих дочерей. По моему призыву пришли все, кто не захотел оставаться. Посмотри, хранитель устоев древних народов, – не по-женски крепкая мускулистая рука указала на стоявших в стороне женщин, – и это все, что осталось от прежде грозных додолов. Очень скоро никого не останется. Нам ведомо, что ты знаешь краткую дорогу в другие миры, так помоги. Священный шар показал жрицам неизвестную землю. Ее называют Гипербореей, это не сказка эллинов, а настоящий чудесный мир. Нетронутые леса, непуганые животные, редкие общины старых рас. Когда я смотрела на проносящиеся перед нами в священном шаре картины нового мира, то вспомнила рассказы наших мудрых об эпохе до начала времен. Возможно, в Гиперборее мы сможем сохранить, а затем, может, и возвеличить наш древний народ. Мы ждем твоего слова, повелитель.
Закутанные в цветные накидки женщины крепко сжимали короткие копья. У груды мешков суетились одетые в серые однотипные рубахи мужчины племени. Отдельно сидящие дети с молчаливым укором глядели на Ягу, раздававшую им пропеченные хлебцы. Напряженность ощущалась во всех действиях будущих переселенцев. Впереди их ждала неизвестность, но это все-таки был хоть какой-то шанс выжить.
Лицо Кощея сохраняло бесстрастное выражение, хотя в душе его разливалась горечь. Вслед за почти полностью истребленными оборотнями-неврами уходил еще один некогда подвластный ему народ. Мировой баланс окончательно сместился в сторону одной расы – людей, и он ничего сделать не мог. Единственное, что осталось, так это хоть попробовать сохранить остатки былых народов и когда-то могущественных рас. Если получится... А может, гадание старой Яги как раз и касается народа додолов? В любом случае решение принято, осталось его озвучить.
– Мы ждем твоего слова, властитель. Или ты сумеешь нас защитить, или просто бросишь на растерзание и гибель от расплодившихся человечьих племен? Тысячелетия наш народ верно служил тебе, но сейчас мы – никто. Нас не хватит даже для того, чтобы заселить одно маленькое городище. В недалеком будущем на этой земле додолов просто не станет.
Слова, произносимые бесстрастно, жалят сильнее брошенных в громком запале. Горькая правда не оставляет места лукавству. Перед глазами Кощея промелькнули былые дни. Битвы с гигантскими монстрами, создание матриархата и его венец – царство амазонок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135