Сеон с недовольным фырканьем закружил по комнате, возмущаясь беспорядком.
— Что? — Сарин неторопливо развязывала намотанную на руку черную ленту — единственный признаваемый ею знак траура.
— Вашу комнату опять не прибрали, госпожа, — откликнулся сеон.
— Потому что я не оставляю за собой беспорядка, — обиделась принцесса.
— Вы всегда очень аккуратны, госпожа. Но не следует позволять горничным пренебрегать своими обязанностями. Вы принцесса и заслуживаете должного почтения; стоит посмотреть на их лень сквозь пальцы, и они перестанут вас уважать.
— Мне все же кажется, что ты преувеличиваешь, Эйш. — Сарин сняла платье и потянулась к ночной сорочке. — Излишняя подозрительность — это моя стихия.
— Мы имеем дело со слугами, госпожа. Вы прекрасно управляетесь со знатью, но вам не чужда общая слабость аристократии: вы не обращаете внимания на мнение прислуги.
— Эйш! — возмутилась Сарин. — Я всегда обращалась с дворцовой прислугой уважительно!
— Мне следовало выразиться по-другому, госпожа. Конечно, вы не выказываете нелестных предубеждений. Но тем не менее вы не придаете значения тому, что о вас думают слуги, хотя всегда держите руку на пульсе, когда доходит до мнения хозяев.
Сарин натянула через голову ночную сорочку и постаралась не дуться.
— Я всего лишь пытаюсь быть справедливой.
— Конечно, госпожа. Но вы дочь короля и не привыкли замечать тех, кто обслуживает вас. Я всего лишь напоминаю, что если горничные перестанут вас уважать, их поведение может нанести не меньший вред, чем потеря репутации в глазах знатных лордов.
— Ладно, — со вздохом согласилась принцесса. — Не стану спорить. Позови Милу, и я спрошу, что происходит.
— Да, госпожа.
Сеон полетел к окну. Но Сарин остановила его прежде, чем он покинул комнату.
— Эйш? Люди любили Раодена, ведь правда?
— Судя по всему, да. Он славился тем, что всегда откликался на их нужды и прислушивался к советам.
— Он был добрым человеком, не то что я, — упавшим голосом продолжала девушка.
— Я бы не сказал, госпожа. Вы очень добрая женщина и всегда хорошо обращались с прислугой. Не сравнивайте себя с Раоденом: помните, что вас не готовили к управлению страной, и ваша популярность среди народа никогда не рассматривалась как важная задача. Принц Раоден был наследником трона, от него требовалось держаться в курсе настроений в стране.
— Все говорят, что он приносил им надежду, — задумчиво произнесла Сарин. — Что крестьяне терпели непомерные тяготы правления Йадона в ожидании, что рано или поздно трон перейдет к Раодену. Если бы принц не общался с народом, не обнадеживал их, Арелон давно бы пал под грузом проблем.
— А теперь он мертв, — тихо добавил сеон.
— Он мертв… Нам надо торопиться, Эйш. Меня не отпускает чувство, что королевство движется к катастрофе, чтобы я ни делала. Как будто я стою у подножия холма, сверху катится огромная глыба, а я пытаюсь ее остановить, кидая на дорогу камешки.
— Крепитесь, госпожа. Ваш бог не станет наблюдать со стороны, как вирн уничтожает Арелон и Теод.
— Я надеюсь, что принц Раоден тоже смотрит на нас. Как ты думаешь, он гордится мною?
— Очень гордится, госпожа.
— Я только хочу, чтобы меня приняли как свою, — дрожащим голосом пояснила принцесса. Она понимала, как глупо звучат ее слова: почти тридцать лет Сарин отдавала свою любовь Теоду, не получая ничего взамен. Страна уважала свою принцессу, но девушка устала от уважения. Она ждала большего от Арелона.
— Обязательно, Сарин, — пообещал Эйш. — Со временем они примут вас.
— Спасибо, Эйш, — вздохнула она. — Спасибо за терпение к моим глупым жалобам.
— Перед лицом королей и жрецов вы остаетесь несгибаемой, госпожа. Но в обычной жизни вас одолевают тревоги и неуверенность. Если запирать их внутри, они уничтожат вас, превратят в бессердечного, неспособного на чувства человека.
И мудрый сеон вылетел в окно на поиски горничной Милы.
До прихода Милы принцесса успела прийти в себя; она даже обошлась без слез. Иногда ее страхи выплескивались наружу, и ей требовалось некоторое время, чтобы вернуть уверенность в себе. Обычно ей помогало присутствие Эйша или отца, но сейчас пришлось обойтись своими силами.
— Бог мой, — сказала Мила, оглядывая покои.
Она была стройной и довольно молодой женщиной и совсем не походила на дворцовую кастеляншу. При дворе отца Сарин приняла бы ее за одного из счетоводов.
— Простите, госпожа, — с извиняющейся улыбкой продолжала Мила. — У меня совсем вылетело из головы. Сегодня мы потеряли еще одну служанку, и я забыла, что она занималась уборкой ваших комнат.
— Потеряли? — тревожно переспросила Сарин.
— Она сбежала, госпожа. Не понимаю, почему они не задерживаются — у нас условия не хуже, чем в любом другом месте. Ума не приложу, почему горничным у нас не нравится! Здесь с ними обращаются лучше, чем во многих домах.
— И скольких вы уже потеряли? — полюбопытствовала Сарин.
— За этот год — четырех. Я пришлю кого-нибудь вместо нее.
— Сегодня уборка не требуется. Но постарайся, чтобы такое не повторялось.
— Конечно, госпожа, — с поклоном ответила девушка.
— Благодарю.
— Опять! — возбужденно воскликнула Сарин и спрыгнула с кровати.
Висевший у стены Эйш тут же вспыхнул ярким светом.
— Госпожа?
— Тихо, — приказала принцесса. Она прижалась ухом к стене под окном, откуда доносилось поскребывание. — Что скажешь?
— Я думаю, что вы съели что-то несвежее на ужин, — сухо ответил сеон.
— Я точно слышала шум. — Сарин не обратила внимания на колкость.
Хотя Эйш вставал раньше нее, он не любил, чтобы его сон прерывали по ночам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200