— подумал Мирко. — Видать, ходил он к нему, и не раз. Уж не игре ли на кантеле да песенному слову старик его обучал? Если так, действительно этот кудесник мудрый. Может, он и знает что про богиню древнюю, про знак, про земли за Камнем, про дядину веру? А может, ему о Риите поведать? Ведь он трепать-то всякому не станет, а то совет нужный даст?»
Мысли о Риите не покидали Мирко ни на мгновение, то отступая перед неизбежными заботами, то вновь влетая ярким жгучим огнем из черных колодцев раздумий. И звучали волшебным серебряным колокольчиком последние ее слова: «Ничего-то ты не понял! Жди!» Только грустно звенел этот колокольчик и хоть звал за собой, непонятно было, как же к нему дойти.
А дорога вилась, уходя все дальше от освещенного солнцем гребня. Свежее дыхание обильной листвы гасило жар, цвет мягких зеленых ладоней приглушал ослепительность безоблачного дня, их шелест скрашивал одиночество: Мирко был не один — рядом шли кони и веселый Пори, да еще непрестанное бормотание листвы заполняло немоту окружающего пространства, в отличие от величественных, но по-царски молчаливых елей и сосен.
Позади осталась, наверно, уже середина пути, когда на новом повороте не оказалось знакомого камня. Мирко на всякий случай пустил коня крупной рысью, чтобы побыстрее добраться до следующего поворота. Если уж и там камня не окажется, нужно будет возвращаться и искать, где свернуть с наезженной дороги. Валуна там, где ему надлежало быть, конечно, не оказалось. Мирко был раздосадован тем, что потерял время. Белый покосился на седока недоуменно, но послушно затрусил обратно, а Пори, видно, и вовсе решил, что хозяин надумал-таки воротиться в Сааримяки, и радовался от души. У первого поворота, где не встретился камень, Мирко спешился и пошел по краю зарослей. Жимолость, калина и ольха тесно переплетались, и казалось, в этой живой стене если и был когда-нибудь ход, то ныне он прочно зарос. Сквозь зелень решительно ничего не было видно ни с земли, ни с седла, и мякша уже не чаял обнаружить хоть какую-нибудь зацепку. «И что Юкка ничего не растолковал? Ведь нет здесь вехи!» — как вдруг прямо под ногами оказалась квадратная плешина черной, еще свежей земли, обрамленной осокой, как это бывает у камня. Камень здесь, лежал несомненно, и совсем недавно, не более недели назад. Кто и как, да и зачем своротил с насиженного места древний знак, Мирко понять не мог. Неужто купец какой жадный придумал прихватить с собой диковину, чтобы в городе поставить во дворе и радоваться? А может, хотел таким путем отвадить от дома беду?
Но рассуждать над этим было некогда — теперь надо искать путь сквозь заросли кустов. Напротив того места, где был камень, в сплошную мелколиственную поросль неведомо как попал куст тальника. Мирко приподнял склонившуюся ветвь и скользнул под сень листвы. Послушные приказу кони остались стоять как вкопанные, но любопытный Пори, конечно, полез вслед за хозяином. Здесь, в лесу, сразу стало прохладно и даже потянуло прелью. Склон почти сразу спускался в овраг, который дорога и считала своей излучиной. Спуск зарос непроходимыми колючими кустами, но тут же начинались старые, выщербленные, но широкие и прочные, выложенные из известняковых плит, ступени. Чуть слева кусты были обломаны, как будто вниз скатилось что-то тяжелое. Спустившись на несколько шагов, Мирко увидел, что еще дальше внизу к стволу рябины приткнулся камень-примета. Это, видно, и был тот самый страж лестницы, вывороченный и сброшенный под откос, да не докатившийся до низу. Мирко прошел по лестнице еще чуть вниз, и решил, что вполне можно провести здесь и коней. Трудно, понятно, было поверить, что сход строили нарочно для этого колдуна, как бы умен и знаменит он ни был, но коли уж явилась надобность в этих ступенях, то вряд стали бы класть такие широкие только для пешего.
Пори и здесь опередил человека, чтобы, в случае чего, предупредить об опасности, но, видя, как Мирко поднимается обратно, поспешил за ним. Кони за это время, считай, с места не двинулись, благо ничто их не беспокоило: переступали себе с ноги на ногу, выискивая особо лакомые, по их разумению, пучки травы. Мирко повел Белого вниз, и конь легко раздвинул сильной грудью ивовый куст, но, очутившись перед ступенями, замешкался, затоптался, не совсем понимая, что же такое ему предлагают сделать. Послушание и доверие, однако, взяли верх над страхом, и, ободренный ласковой хозяйской рукой, потрепавшей его по крепкой шее, Белый двинулся по ступеням. Копыта впервые, верно, за долгое время застучали по этим плитам. Вороной и гнедой в сопровождении Пори, всем видом своим показывавшего, что это немалая его заслуга, ни мгновения не колеблясь, пошли за вожаком.
Ступени не были ни мокрыми, ни скользкими, и умные животные быстро приноровились ступать по ним, не раздумывая над каждым шагом. И хотя время, погода и, в первую очередь, растения крошили мягкий податливый известняк, все же кое-где было видно, как чья-то заботливая рука обрубила цепкое зеленое щупальце, подлатала раствором выщербину, выровняла осыпавшуюся почву. Значит, то ли сам колдун выбирался иногда со своего острова обиходить единственный путь, ведущий к нему с севера, то ли его навещал кто и заодно подновлял ступени. Да не был ли этим кем-то сам Юкка Виипунен? А может, и колдун Калеви знал дорогу через вододерж, да и некоторые другие в Сааримяки. В таком большом селе всяко отыскалось бы поболее двух человек, чтобы не полениться отправиться и за два перехода к столь уважаемому отшельнику. Однако же камень кто-то своротил, и сделал это со злобой. Ступени кончились неожиданно, выведя мякшу на сухое песчаное дно ложбины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157