Эскерт Крэйн не взял с собой — тяжелое и длинное зазубренное лезвие может застрять в кассах дружинников, да и не с руки биться им в тесном склете. Два специально удлиненных кейра достаточно остры, чтоб пробить броню, и подходят для молниеносных выпадов против сразу нескольких противников. С Орвином будет не больше пяти дружинников, можно будет легко справиться даже без Сахура с его людьми. Противники опасные, но ведь и он столько времени не сидел без дела. Долгая работа в калькаде и позже, в Себере, помогли ему не потерять форму. Может, он и не так проворен и силен, как прежде, но он справится.
— Я жду тебя, Орвин, — сказал Крэйн в пустоту перед собой. — Наша игра тянется слишком долго, пора ее заканчивать.
Когда послышались приближающиеся шаги, Крэйн давно был готов. Инстинкт хищника, отточенный и не знавший промаха, давно толкнул его, заставил кровь быстрее и жарче течь в жилах, разогнал темноту перед глазами.
Крэйн стоял в углу, где темнота была гуще, и сжимал приготовленные кейры. Тяжелые лезвия нетерпеливо подрагивали, ладони приятно зудели, предчувствуя работу. Тяжелый свет факелов проник сквозь щели. К склету шли люди, по звуку Крэйн распознал трех или четырех, судя по поступи, все в кассах. Едва слышно зашелестел чей-то звучный голос, но слов Крэйн не разобрал. Голос был знакомый, но принадлежал не Орвину, вероятно, кому-то из его старших дружинников. Крэйн подобрался, напряг мышцы, почувствовал текущую через него силу.
Он знал, что сделает все без ошибки.
Люди за стеной остановились возле склета, слышно было дыхание и скрип трущихся о кассы рукояти эскертов. Дверь распахнулась неожиданно, но Крэйн сделал все четко и стремительно, как привык. Шагнувший первым, несомненно, был дружинником, его тяжелый касс тускло отсвечивал багровым, отражая свет факелов. Он шагнул внутрь, и Крэйн, одним текущим движением обошел его сбоку и ударил, успев удивиться, почему эскерты дружинника висят за спиной. Кейры нашли цель без промаха, человек отшатнулся, скорее от неожиданности, чем от боли, захрипел и упал. В проеме дверей возникло сразу несколько лиц, Крэйн шагнул к ним, но, так и не окончив шага, повернул голову.
Что-то было не так, как должно было — стучал в голове инстинкт, что-то пошло неправильно. Щемящий зуд осознания того, что где-то он допустил ошибку, был невыносим. Пытаясь стряхнуть его, Крэйн отвел руку для удара, замешательство его длилось не больше мгновения, стоящие по ту сторону дружинники не успели и шевельнуться, но тут его взгляд упал на лицо шагнувшего первым.
У двери, задрав голову и прижав к животу руки, лежал Лат. Крэйн почувствовал, словно его со всего размаху оглушили чем-то тяжелым прямо по лицу. Лат неподвижно лежал, лишь губы его дрожали, но это могло померещиться — возможно, дрожал лишь падающий на них свет факелов. Лицо, родное знакомое с детства лицо, было пусто, словно смерть уже стерла с него выражение. Серые глаза бессмысленно и мертво смотрели куда-то вверх, но уже ничего не видели.
Ничего не понимая, Крэйн пошатнулся и потерял равновесие. Лат? В Себере? С Орвином? Ушедшие, верните разум... Дыхание вышибло из груди, он бросил кейры на пол и, забыв про оставшихся дружинников, сразу ставших далекими и зыбкими, как ночной морок, присел возле мертвого брата. Лат был мертв, это сразу было видно, Крэйн знал свою руку, как знал и то, что не делает промахов. Бедняга Лат, в свой последний раз он не успел парировать удар. Потому что шел без оружия, впереди. Шел без защиты. К нему, к брату.
Удара Крэйн почти не заметил, лишь почувствовал, как чья-то исполинская сила швыряет его внутрь склета и бьет о стену, выбивая мысли и дыхание. Руки беспомощно взметнулись, пытаясь нащупать опору, но удар был слишком силен — перед глазами все внезапно подернулось синим и зеленым, закружилось, поплыло куда-то вверх и в сторону. Оглушенный Крэйн перекатился на бок, вытравленный годами опыт заставил его сопротивляться, непослушные пальцы зашарили вокруг, пытаясь нащупать оброненное оружие. Но на глаза упала тень и следующий удар накрыл его.
На этот раз боль была, она заскрипела в животе разворачивающейся острой хитиновой паутиной, вросла в его тело до кончиков пальцев. Но крови не было, руки ощупывали целый вельт. Он жив?..
В склете внезапно стало много людей, он показался совсем маленьким. В руках у них были не эскерты, а обмотанные тканью дубинки. Тускло светились кассы со знаком дружины Алдион. Напротив лица остановились сапоги из крепкой кожи, вблизи казавшиеся гигантскими. Задыхаясь от боли, Крэйн видел каждую трещинку, каждое пятно облупившейся грязи.
Крикнуть Сахуру... Он под полом, он успеет. Крэйн попытался напрячь деревянный язык, но не успел — сразу двое вошедших втащили большой тяжелый кувшин вроде тех, в которых хранят тайро в дешевых трактирах для черни. Но там был не тайро — дружинники осторожно, но слаженно опрокинули его над схроном, вниз серым потоком полился ывар. Тонкая решетка под ковром почти моментально исчезла, сквозь звон в ушах Крэйн слышал, как кричат где-то под землей люди, тела которых пожирает заживо вечно голодный ывар, кричат страшно и громко. Кажется, был различим и голос Сахура. Крики быстро стихли, лишь кто-то тихо подвывал из схрона.
Один из дружинников присел над ямой и взмахнул эскертом, стон стих.
Орвин почти не изменился за прошедшее время, лицо его сохранило выражение вечной усталости и тонкой отрешенности, сухие губы по-прежнему сжимались в тонкую бледную полоску. Морщин стало больше, в волосах появились первые седые волосы, но держался он как и раньше, в каждом неторопливом движении была сквозящая властность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127