Пробив первый слой воли, можно без труда пробить и остальные, шаг за шагом превращая человека в трусливое загнанное животное. Его сейчас испытывают — шагнет ли вперед, навсегда отделяя себя от них несмываемой чертой покорности, или останется на месте. Все замерли и ждут, что он сделает. Им нечего бояться — их много, а он один. А возможно, и не проверяют, просто ищут повод для того, чтобы всадить ему стис под ребра. Крэйн улыбнулся им. Он знал, что от того, как он себя сейчас поведет, сложится его будущее в отряде, знал и то, что Тигир и родственник шэда смотрят на него, делая вид, что по-прежнему увлечены разговором. Стражники посмеиваются, перебрасываясь редкими словами. Он должен показать им, что не боится, тогда стая отстанет от него, обломав острые тонкие зубы. А для этого...
Крэйн сделал первый шаг и поймал вспышку удовольствия в глазах загонщика. Остальные заулыбались, они уже поняли, кто он и как надо относиться к странному уродливому чужаку. Но сделав еще три или четыре шага, покорных, с опущенной головой, чужак сделал что-то странное. Пола его плаща вдруг взметнулась, прикрывая обоих от свечения Урта, а когда она опала, загонщик уже лежал, стараясь зажать небольшую борозду повыше острой ключицы, которая со свистящим всхлипом вытягивала из него воздух вместе с жизнью. Пока он корчился, нелепо загребая руками, никто не шевелился. Крэйн стоял спокойно, опустив руку со стисом. Он знал, что первого встретит коротким ударом под ребра, второго — скорее всего сбоку в живот, третьего — лучше тычком по шее в уходе. Достанет его скорее всего пятый или шестой.
— Вот мерзавец! — воскликнул родственник шэда с удивлением. — Не успел еще стать загонщиком, а уже увеличил куш остальных!
— Я подбирал, — довольно усмехнулся Тигир. — Этим он проявит себя еще раз.
— Смотри, чтоб он не вернулся один. Душегубам все едино — человеческую кровь пускать или карка.
— Если он захочет перебить половину этого сброда, я ему мешать не стану. Ладно, что смотрите?.. Давайте-ка этого задиру в ывар-тэс!
Стражники нахмурились, услышав приказ от Тигира, но родовитый наниматель согласно наклонил голову, и они, неторопливо приблизившись, подхватили незадачливого загонщика под руки и потащили куда-то в переулки, ругаясь себе под нос. Последними скрылись покореженные вздувшиеся подошвы старых сапог — вздрогнув, словно их хозяин хотел вскочить и куда-то бежать, они исчезли за поворотом, оставив изломанную неровную борозду в пыли. Крэйн проводил их взглядом и демонстративно засунул стис за пояс. Встречаясь с ним взглядом, загонщики ежились, как от пробирающего сквозь одежду ветра и отводили глаза. Спокойствие, разлившееся по крови, говорило, что он все сделал верно. Это отребье видело смерть, его не напугать кровью. А напугать стоило, хотя бы для того, чтобы в дальнейшем ни один из этих недочеловеков не осмелился считать его, шэла крови, низшим. Они не испугались гибели недавнего товарища, их трудно было смутить и жестокостью, но эта неожиданная жестокость, совершенная хладнокровно, расчетливо и спокойно, оставила в их сознании страх перед этим странным чужаком с изуродованным лицом.
Они не знали Крэйна и не могли догадываться, что для него этот поступок был простым и продуманным, как удар по мишени, он не убивал, он просто стер со страницы жизни еще одно грязное уродливое существо, марающее воздух и землю. И почувствовал при этом лишь брезгливость и легкую досаду от того, что незажившая рана помешала нанести удар более эффектно и четко.
По знаку высокородного нанимателя дружинники оставили на земле три больших тюка с оружием, после чего вся свита неторопливо двинулась к тор-склету, провожаемая эскортом стражи. Тигир незаметно плюнул им вслед, вызвав очередной всплеск радости у толпы и усмехнулся:
— А теперь начнется наша работа. На которую требуется настоящий мужчина с верным глазом, крепкой рукой и трезвыми мозгами, а не эти упакованные в кассы хлыщи. Давайте-ка посмотрим, что нам перепало из погребов тор-склета...
Оружие в тюках действительно оказалось с клеймом шэда Триса, но никто не прикоснулся к нему до Тигира. Это были непривычные удлиненные кейры, хорошо подходящие для того, чтобы прорубать крепкие кассы, но совершенно непригодные для боя в строю. Крэйн наметанным взглядом оценил их, большая часть находилась в сносном состоянии, хотя во многих местах старый хитин потрескался или начал щепиться. Еще были тонкие узкие колья с игловидными длинными наконечниками, оружие, не прижившееся в Алдионе, но, судя по всему, пользующееся хорошей славой здесь. Крэйн подхватил одно, машинально повертел на пальцах, находя баланс.
— Чего скажешь? — поинтересовался Тигир, следя за его движениями.
Остальные попятились, хотя и понимали, что Крэйн достаточно ловок, чтобы не задеть никого из стоящих рядом.
— Хлам. С таким оружием только на шууя ходить.
— А мы их, брат, не оружием возьмем, а хитростью. Если знать их повадки — ничего не стоит и стисом перерезать, а с моим опытом за это можешь не волноваться. Главное в этом деле — чтоб сердце твердое было, не дрогнуло в самый неподходящий момент. Потому как один побежавший может загубить весь отряд.
Тигир стал объяснять — неторопливо, но жестко, не допуская сомнений.
Он говорил долго, если требовалось — повторял, иногда прикрикивал на тех, кто утрачивал интерес к его словам.
Карки — твари стайные. Они верткие, как водяные пауки, только силы у них достаточно, чтобы раздавить самый крепкий касс заодно с человеком.
Своими длинными тонкими конечностями, которыми разрывают на части падаль, они орудуют невероятно ловко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127