Они были всего лишь чернью, понадеявшейся ухватить сладкий кусок. В их желании боя не было той самой благородной заточки воинов, которая отличает обычного человека от чистого и горького безумия настоящего бойца.
Стэл выпрямился в седле и напрягся.
— Кажется... — Он нерешительно осекся. — Тигир... Там.
— Едет! — рявкнул кто-то. — Вон, вон, впереди!..
Шеренга остановилась, резко, словно под ногами обнаружился скрывавшийся в траве глубокий ров, кто-то подался назад. Крэйн всмотрелся и действительно увидел где-то далеко впереди крошечную точку.
Еще мгновение назад она выглядела словно неподвижное одинокое дерево, но сейчас стремительно приближалась, вырастая в размерах. Обманчиво медлительная в движениях, она казалась вяло барахтающейся в синем сиропе мухой.
Старик-загонщик глубоко и медленно вздохнул, переводя взгляд с копья на собственные руки, остальные поспешно выставляли оружие. На их лицах выражение ожидания растворялось в предвкушении битвы, кто-то натужно не по-настоящему рассмеялся.
— Скачет! Загнал!
— Всем спокойно, — крикнул Стэл, стараясь развернуть хегга боком. Но дрожь голоса передалась его рукам, и животное, безразлично уставившись вперед двумя фасеточными полусферами глаз, в которых отражалось два Урта, семенило на месте. — Вытянуться в порядок!
— Да молчи ты... — буркнул кто-то. — И без тебя разберемся. Порядок...
— Молчать! Стэл, не слушай... Давайте, бродяги, живее!
— Куда?..
— Бестолочь, нам же развернуться надо!
Стэла слушались, но с подчеркнутой медлительностью, презрительно отводя взгляд — все-таки среди этих прожженных бродяг, убийц и бездомных он был молод и неопытен.
Свист Тигира долетел до них раньше, чем тот подскакал на этель. Этот звук, тонкий и вибрирующий, стеганул кнутом по напряженным нервам, он был таким же неживым и холодным, как и льющийся с неба синий свет.
Отталкивая друг друга и громко дыша, загонщики кое-как выстроились в линию, смотрящую в сторону Тигира, Стэл двигался с боку, подгоняя запаздывающих и взволнованно бросая взгляды в степь. На лице выступил крупный пот, глаза казались большими и черными. Не обращая на него внимания, Крэйн отбросил с головы капюшон, чтобы тот не закрывал поле зрения, и занял свое место. В самом конце строя, с таким расчетом, чтобы от его правого плеча до соседа было не меньше трех шагов. Он знал, что в случае чего успеет прикрыться им. Кажется, сосед это понял — в его быстро бегающих глазах беспомощность сменилась яростью загнанного в угол зверя. Но, почувствовав на себе всю тяжесть холодного взгляда Крэйна, он безропотно промолчал, делая вид, что ничего не заметил. Даже перед лицом приближающейся из степи смерти он был слишком труслив, чтобы воспользоваться своим шансом. А ведь будь на месте Крэйна какой-нибудь хиляк — оттолкнул бы не глядя...
— Идут! — крикнул Стэл. — Готовься!
— Сам готовься!.. — огрызнулись из строя. — Смотри, чтоб первым не лег.
Главный загонщик отряда беспомощно оглянулся, ища поддержки, но был вынужден сделать вид, будто ничего не слышал. «Наверняка он представлял себе все это иначе, — хмыкнул Крэйн, разминая мышцы рук. — Равнина, замерший ряд воинов, бесстрашно глядящих на врага, и он сам, возвышающийся впереди всех на хегге — статный, оглядывающий свое воинство, готовый к битве... А на самом деле получилось не красиво и возвышенно, а обычно и страшно. Синяя степь, колышущаяся зарослями сухой травы, дующая в лицо холодным ветром невидимой пока смерти, грязные напряженные лица со злостью и страхом в глазах, непокорный хегг, бесцельно взрывающий острыми лапами землю.
— Карки! Карки! Ребята, и...
Они появились бесшумно и неожиданно, как черные грозовые облака посреди ясного Эно. Даже Крэйн, напряженно вглядывающийся в степь, заметил их, лишь когда до строя оставалось не больше четверти этеля.
Кто-то вскрикнул, сухо треснул в ослабевших пальцах хитин. Карки шли прямо на них, и полное отсутствие звуков, не считая шелеста ветра в траве, придавало этой безумной картине ощущение нереальности.
Карков было не меньше пяти, их размытые зыбкие силуэты казались ожившей разумной частью самого Урта, а ветер, несший их на своих крыльях, — их дыханием. Они были небольшими, каждый не выше половины человеческого тела, неисчислимое количество вьющихся вокруг них хлыстов казалось подобием дергающейся паутины из толстых нитей. Хлысты двигались на первый взгляд хаотично, то врываясь в землю, то беззвучно рассекая воздух и спутываясь между собой, но Крэйн знал, что даже самый конец такого хлыста на излете может разломить человека пополам, даже в кассе.
«Они напуганы, — сказал он самому себе, чувствуя в груди зарождающийся холод и отводя назад руку с непривычно тяжелым кейром. — Они несутся не разбирая дороги и не обращая внимания на посторонних. Они слабее тебя, помни это».
Рефлексы воина заставили тело пригнуться, отвести тяжесть на отставленную назад ногу, свободная рука прижалась локтем к ребрам.
Чувствуя неудобную острую рукоять оружия, Крэйн смотрел на приближающихся карков и чувствовал себя удивительно спокойно и легко, впервые с тех пор, как он покинул Алдион.
А потом прислушиваться к себе стало некогда, потому что черная смерть, в последний раз отразившись под Уртом, обрушилась на отряд.
Первое, что он услышал, — треск. Вначале ему даже показалось, что это трещит трава под хлыстами карков, и лишь с некоторым опозданием, когда в лицо дохнуло ветром и чужим горьким приторным запахом, понял, что трава не может трещать так громко.
— Аы-ы-ы... — захлебнулся кто-то впереди, ломаясь пополам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127