Вот уже восемь лет он сидел за одним и тем же столом без всякой надежды дослужиться до старшего научного сотрудника. Должности требуют локтей, а толкаться Р.М. не любил. Когда-то Таня ворчала: вот, мол, и этот лабораторию получил, и тот, оба с тобой учились и уже доктора наук. Один, правда, национальный кадр, но второй-то - русский. Р.М. устроил семейную сцену, сказал все, что думал о должностях, околонаучной возне и докторах-академиках независимо от их национальной принадлежности. Больше Таня об этом не заговаривала.
Денег им, в общем, хватало - с гонорарами. Детей не было, Таня болела, потому и с работы ушла, а потом, когда можно было устроиться, Р.М. не разрешил: помощь ему нужна была не деньгами.
За две недели после отправки рукописи Р.М. отыскал и решил еще одну задачу на прогнозирование открытия. Таня распечатала сотню экземпляров, и Р.М. разослал решение с методическими указаниями всем своим корреспондентам. Позвонил Родикову, тот был занят, торопился, но адрес продиктовал и даже просил звонить еще, на работу или домой, можно встретиться, поговорить...
Отправив уже письмо, Р.М. раскаялся - не нужно было этого делать. Ему, видите ли, любопытно, а матери каково? Набросился на Таню: почему не отсоветовала? Но дело было сделано, и оставалось ждать.
В институте наступила спокойная пора, шеф отбыл на совещание по сильным магнитным полям, и в лаборатории много говорили о футболе, международных событиях, высоких ценах, гнилой картошке и армянских националистах, почему-то считающих Нагорный Карабах частью Армении. Впрочем, бывало, и работали. Р.М. любил самостоятельность и дома имел ее в избытке. В институте он предпочитал выполнять то, что хотел шеф. Он так привык, бурь ему хватало с методикой и фантастическими рассказами, а на работе хотелось чего-то спокойного.
Как-то они пошли с Таней в кино, идти не хотелось, но жена настояла, иногда она умела быть упорной - в таких вот мелочах. Фильм был серым, но незадолго до конца один из персонажей сказал своей дочери несколько слов, которые заставили Романа Михайловича вздрогнуть. И слова-то были необязательные, что-то вроде "Таких ведьм, как ты, еще поискать надо!" Но фраза из памяти не ускользала, и Р.М., привыкнув доверять неожиданным впечатлениям, долго потом искал нужную ассоциацию или аналогию, слушая одновременно Танины рассуждения о том, что такие средние фильмы очень точно рассчитаны на средний уровень зрителя, и в этом проявился талант режиссера. Ассоциаций не возникло - то единственное, что он должен был вспомнить, на ум не пришло.
Еще через несколько дней позвонил Родиков и пригласил погулять после работы. Р.М. согласился с неохотой. Он злился, с утра пришлось высидеть больше трех часов на семинаре, обсуждалась дурацкая, по его мнению, работа, которая не могла быть верной потому хотя бы, что противоречила всем правилам науковедения. Р.М. отмолчался, он приучил себя не вступать в заведомо бесплодные дискуссии. Чтобы доказать глупость автора, пришлось бы потратить много времени и нервов, этого Р.М. себе позволить не мог. Но настроение испортилось.
С Родиковым они встретились у афишной тумбы и медленно пошли к станции метро, где был небольшой сквер и можно было посидеть на скамейке.
- Мать девушки ответила, - сказал следователь после недолгого молчания. - В возбуждении уголовного дела, как я и предполагал, ей отказали. Типичный случай, девушка была на учете в психдиспансере.
- Почему она написала вам? Я ведь дал свой домашний адрес.
- Вам писать она то ли не захотела, то ли постеснялась. Ваши рассказы из книги "Пространство мысли" дочь читала последние дни перед... Она просит обо всем забыть, это, мол, ее беда и так далее...
Ассоциация, которая таилась в дальних уголках подсознания, всплыла, как всегда, неожиданно. Р.М. вспомнил и удивился. Конечно, его сбил с толку возраст Нади. Нет, идея нелепая... Впрочем, можно спросить.
- Скажите, Сергей Борисович, фамилия у Нади, наверно, по отцу?
- Вероятно, - Родиков пожал плечами.
- А девичьей фамилии матери вы не знаете?
- Нет.
- А вы могли бы узнать? - настойчиво продолжал Р.М. - Если я напишу ей сам, она может не ответить.
- Вполне, - согласился Родиков. - А зачем вам?
- Может быть, я знал мать Нади до замужества?
Родиков внимательно посмотрел на Романа Михайловича.
- Вам что-то пришло в голову? - спросил он.
- Привык все раскладывать по полочкам. Вы знаете, что такое морфологический анализ?
- Да так... - неопределенно отозвался Родиков. - У меня лежит ваша книга "Наука об открытиях", я взял ее в библиотеке еще до встречи с вами, но... Оглавление прочитал, помню, был так и этот морфологический анализ. Кстати, я давно хотел спросить... У вас есть рассказ "Волны Каменного моря", я сам не читал, но сын...
Р.М. думал о своем. Что-то отвечал Родикову, а мысленно просчитывал схему. "Таких ведьм как ты..." В этом ключ, интуицию нужно слушаться. Узнать девичью фамилию Надиной матери. Еще лучше - посмотреть на ее фотографию или выяснить, где она жила двадцать лет назад. Может ли быть, что дело в матери? Казалось бы, чушь. Но все объясняет. Все?.. Девушки нет. Нет Нади...
Ему повезло с родителями. Это он сейчас понимал - повезло. А в детстве он отца боялся. Тянулся к нему, во многом подражал, но боялся. Стоило отцу с сумрачным видом войти в комнату, где Рома играл в солдатиков, и у него начинали дрожать ноги. Отец садился перед ним на низкий продавленный диван и говорил "давай поиграем". Играли они обычно в шашки или в "логику".
А маму Рома не боялся. Она ему все разрешала, а он хотел сделать что-нибудь наперекор и не мог, просто руки не поворачивались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9