— спросил Брахт. — Не можешь связаться с ними отсюда?Вазирь с тревогой на морщинистом лице отрицательно покачал головой и сказал:— Если бы это было в моей власти, я бы уже давно их предупредил, друг мой. Но Фарн становится день ото дня сильнее. Те из заблудших вазирей, что поддерживают восставших, тоже. Так что общение посредством эфира с вазирь-нарумасу сейчас опасно. Анвар-тенг остался один, как в физическом, так и оккультном смыслах.— Но ненадолго, — заявил Чазали, едва сдерживая гнев, — ибо к городу приближаются верные войска. Они разобьют восставших и освободят хана и махзлена.Очен безмолвно кивнул, но Каландриллу почудилось, что на лицо его набежала тень, словно колдун не разделял уверенности киривашена. Однако расспросить вазиря Каландрилл не успел, ибо Чазали объявил отправление. И хотя ему явно не хотелось покидать семью, с которой провёл так мало времени, он рвался в путь, дабы как можно быстрее соединиться с войском макузенов и вернуть своей родине порядок и спокойствие.Они оседлали лошадей и выехали из дворца киривашена. Каландрилл долго не мог забыть образ госпожи Ники: она стояла посредине внутреннего дворика около фонтана. Солнце ещё не поднялось, и от окружающих стен на неё и на детей падали угрюмые тени. Чазали подхватил на руки дочерей Таджи и Венду, и девочки едва не расплакались. Раве держался степенно, как мужчина, скрывая разочарование. Он сдержанно поклонился, но уже в следующее мгновение порывисто бросился к отцу и заявил, что если тот падёт в битве, то будет отмщен.— В этом я не сомневаюсь, — с гордостью заявил Чазали. — Но пока у тебя есть обязанности здесь, и это очень важно.Чазали обнял жену и погладил её по щеке с нежностью, какой Каландрилл в нем и не подозревал, а затем быстро надел шлем, словно хотел скрыть слезы.По его приказанию колонна тронулась и выехала из ворот быстрой рысью. Каландрилл обернулся: Ника и дети все ещё стояли около фонтана, глядя им вслед. Четверо невинных, ввергнутых, как и весь мир, в безумный водоворот событий, закруженный Фарном и его сумасшедшими приспешниками. Каландрилл посмотрел на Ценнайру — у неё было целеустремлённое выражение лица. Каландрилл на мгновение подумал, выживут ли они, но тут же отогнал от себя эту мысль, настраиваясь лишь на победу.Они выехали из Памур-тенга под приветственные крики толпы, выстроившейся вдоль узких улиц, и возгласы эти эхом отскакивали от стен и ворот. Наконец последние тяжело закрылись, отрезая огромную цитадель от остального мира. Чазали пришпорил коня и пустил его галопом на север по направлению к холмам, не произнеся больше ни слова и ни разу не обернувшись, как человек, жаждущий оставить воспоминания позади.На третий день пути начался обильный снегопад. Небо серело, как поражённая болезнью плоть. Ветер слегка ослаб, словно выполнил свою задачу, согнав на небеса тяжёлые тучи, и теперь мог позволить себе небольшую передышку. Хлопья снега поначалу падали медленно, кружа в воздухе и шипя на головешках костров. Однако после завтрака снегопад усилился и начал хлестать их прямо в лицо, обжигая кожу, тая на лошадях и затрудняя продвижение. Но Чазали не объявлял привала и не сбавлял скорость. Они продвигались вперёд ровным галопом, несмотря на то, что железные вуали, складки и оборки чёрных доспехов котузенов были облеплены снегом. Странные черно-белые создания.Хорошо уже и то, думал Каландрилл, что почва на Джессеринской равнине твёрдая. Если бы они были в Лиссе или Куан-на'Форе, земля у них под ногами уже давно бы размокла и превратилась в месиво, затрудняя продвижение. Сколько ещё продлится снегопад? — пытался угадать Каландрилл. Не утопит ли он землю в сугробах? Вечером, когда они разожгли скудные костры из хвороста, с трудом найденного в чахлой рощице, едва сдерживавшей порывы ветра, Каландрилл спросил Чазали, что они будут делать, если снегопад продолжится.— Пока он нам не помеха — ответил киривашен. — Но если проклятая Хорулем непогода не прекратится, то начнут скапливаться сугробы.— Они нас задержат? — спросил Каландрилл. Чазали откинул вуаль, вытер лицо и посмотрел на рано потемневшее небо.— Похоже, снег зарядил надолго, — сказал он. — Здесь явно не обошлось без колдовства. Обычно снегопады начинаются гораздо позже.И растаяв за белой пеленой, он отправился проверять посты, а Каландрилл поспешил к тёплому костру.Брахт, Катя и Ценнайра, завернувшись в одеяла, грелись у огня, дожидаясь ужина. Шатёр, который им дали в Памур-тенге, бился на ветру. Каландрилл сел на парусину рядом с кандийкой и рассказал друзьям о разговоре с Чазали. Брахт пожал плечами.— Если снегопад помешает нам, то он помешает и Рхыфамуну, — заявил керниец.— Ежели Рхыфамун не прибегает к колдовству, чтобы ускорить своё продвижение, — возразил Каландрилл.— Раз Рхыфамун послал на нас ненастье, — заметила Ценнайра, — то, видимо, на это способен и Очен.Все повернулись к Каландриллу, как авторитету в оккультных делах. Он нахмурился и неуверенно сказал:— Я не знаю. Он говорит, что заклятия, призванные обеспечить безопасность одного человека, горят в эфире как факел. Они могут указать Рхыфамуну, где мы находимся.— И дать ему возможность напасть на тебя в оккультном плане. — Ценнайра передёрнула плечами, и с капюшона её посыпался снег. — Я бы предпочла сбавить скорость, — добавила она с широко раскрытыми глазами.Каландрилл улыбнулся, хотя задержка, которая неминуемо возникла бы в таком случае, его очень беспокоила.— Я ещё не совсем сведущ, — сказал он. — Спросите у Очена.— Спросить меня о чем?Вазирь в отороченной мехом накидке появился из снежной пелены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136