Катя говорила об их приключениях, о клятве Брахта — это показалось Ценнайре очень странным, — о том, что их ждёт впереди. В свою очередь Ценнайра придумала короткую историю о своей жизни в Кандахаре с непродолжительным трагически закончившимся замужеством, после которого у неё оказалось достаточно средств, чтобы снарядить караван и отправиться в путешествие по миру.Катя рассмеялась и сказала:— Тогда можешь считать, что тебе повезло. Там, куда мы направляемся, не был ещё ни один смертный.Ценнайра со смехом спросила:— Вернусь ли я когда-нибудь в Кандахар?Катя посерьёзнела:— Надеюсь, вернёшься. Добраться до Кандахара будет трудно, но не труднее, чем то, что ждёт нас впереди.— Нет, боюсь, в Кандахар я больше не вернусь. — Ценнайра покачала головой и с деланным смущением отбросила с лица длинные локоны. Потом, скромно потупив взор, продолжала: — Я ещё сама точно не знаю, но мне кажется… мне судьбой предписано… идти с вами.— Возможно, — серьёзно согласилась Катя. — Иначе как ещё объяснить, что ты оказалась у Дагган-Вхе как раз в то время, когда прискакали туда мы?Ценнайра кивнула и сделала вид, что намыливается, пытаясь по запахам определить, не подозревает ли её в чем Катя. Все, что она могла различить, было несколько насторожённое, но все же истинно дружеское расположение. Видимо, одобрение Очена и впрямь давало ей некий кредит доверия.— Вероятно, — продолжала Катя, не дождавшись ответа от Ценнайры, — сюда тебя привели сами Молодые боги. Они помогают нам, чем могут. Вполне возможно, ты тоже часть их божественного умысла.— Ты действительно так думаешь? — Ценнайре даже не пришлось разыгрывать удивление.— Я не пытаюсь проникнуть в замыслы богов, — ответила Катя. — Но то, что ты оказалась в определённом месте… в определённый час… — Она пожала бронзовыми от загара плечами, с которых потоками стекала вода, и шаловливо улыбнулась: — Не сомневаюсь, Каландрилл тоже так считает.Ценнайра скромно потупилась и сказала:— Он очень привлекателен, к тому же он принц Лиссе. Удивительно, что у него нет супруги.— Никакой он не принц. Его объявили вне закона, — пояснила Катя. — Когда-то он любил, но она стала супругой его брата.— Он до сих пор её любит? — спросила Ценнайра.— Её? Нет.Ценнайра улыбнулась и пробормотала:— Очень хорошо.Катя кивнула и, словно закрыв эту тему, предложила вылезти из ванны и идти завтракать. Ценнайра, не желая переигрывать, согласилась.В столовой их уже ждали. Каландрилл и Брахт завтракали в компании Очена и Чазали. Мужчины вежливо приветствовали вошедших женщин. Ценнайра взглянула на вазиря, но его улыбающееся лицо тут же стало непроницаемым, и он поспешил вернуться к беседе с киривашеном. Катя села рядом с Брахтом, и они едва слышно обменялись несколькими словами. Каландрилл выдвинул для Ценнайры табурет, и она наградила его смущённой улыбкой, пробормотав слова благодарности и довольная румянцем, проступившим у него на щеках.— Мы выступаем завтра, — сказал Каландрилл, с трудом скрывая смятение, овладевшее им от близости Ценнайры. — К тому времени Очен полностью очистит форт. Мы отправляемся на рассвете.Ценнайра кивнула и приступила к трапезе. Каландрилл, как мог, развлекал её разговором. Его собственные слова казались ему неуклюжими, а Ценнайре — очаровательными. Благодаря своей красоте она выслушала немало комплиментов в прошлой жизни, но ими мужчины пользовались для того, чтобы обговорить коммерческую сторону дела. Невинность Каландрилла забавляла её. Юноше и в голову не приходило, что когда-то она была куртизанкой. Да, он делал ей комплименты, но так застенчиво, будто не знал, что это — обычное начало отношений между мужчиной и женщиной. Ценнайра помогала ему поддерживать беседу, но ровно настолько, сколько требовала от неё новая роль. Она отказалась от множества уловок, которыми пользовалась в подобных случаях. Её единственной заботой сейчас было помочь ему преодолеть свою застенчивость.Когда трапеза подошла к концу, Чазали оставил их, чтобы совместно с Тэмченом проверить оборону форта. С уходом киривашена в трапезной стало как-то пусто.Очен тоже извинился и оставил их вчетвером. Ценнайра позволила бы себе отдохнуть перед продолжительным и рискованным путешествием, но Брахт предложил подготовить лошадей, и все вместе они отправились в конюшни.Лошади их были накормлены и напоены, но почистить их джессериты не решались. Они даже приближаться к ним опасались: крупные животные, особенно жеребец Брахта, нагоняли на них явный страх.Керниец принялся чистить вороного, нашёптывая ему на ухо ласковые слова, на что конь отвечал тихим довольным ржанием. Человек и жеребец словно беседовали о чем-то, понятном только им двоим.— Временами мне кажется, — заметил Каландрилл, начиная скрести гнедого, — что Брахт любит своего коня не меньше Кати.— А ты? — по привычке кокетливо спросила Ценнайра, наблюдая за ним из ворот. — Кому отдаёшь предпочтение ты?В конюшне было темно, но ей показалось, Каландрилл покраснел. Как бы то ни было, он ниже склонился над мерином и принялся тереть его с большим усердием.— Конь много значит для мужчины… — пробормотал он, — за ним надо ухаживать.Ценнайра мягко рассмеялась и попыталась помочь ему преодолеть неловкость:— Может, выберешь для меня коня? Я в них не разбираюсь.— Брахт в лошадях разбирается лучше, — скромно заметил Каландрилл. — Я ему в этом в подмётки не гожусь.Ценнайра кивнула, отказавшись от кокетства. Ей нравилось просто стоять и смотреть на него, подавая время от времени щётку. Когда пальцы их соприкасались, он смущённо улыбался. Годы словно перестали обременять Ценнайру, и она вновь почувствовала себя девочкой, когда ей доставляло удовольствие наблюдать, как брат ухаживает за их тягловой лошадью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136