Ты же, как я и говорил, стоишь так близко к эфиру, что Рхыфамун видит ту часть тебя, что существует в оккультном плане.— Благодарю Ахрда за то, что я обыкновенный человек, — пробормотал Брахт. — Я, пожалуй, соглашусь с Каландриллом: это — скорее проклятие, чем благословение.— Проклятие и благословение очень часто являются сторонами одной и той же медали, — возразил Очен. — Твоя сила, Каландрилл, позволяет Рхыфамуну знать о тебе все больше и больше по мере того, как он приближается к своему хозяину. Но в равной степени эта сила позволяет тебе бороться с ним. Не обладай ты ею, ты пересёк бы грань между мирами и был бы потерян для нас навсегда. И сейчас мы смотрели бы на тело, лишённое души, на никому ненужную оболочку. Но ты обладаешь этой силой, как ты этого не понимаешь? Хоруль, ты не поддался Безумному богу, ты противостоял махинациям Рхыфамуна.— Я испытывал ярость, — пожав плечами, сказал Каландрилл, — ярость и омерзение ко всему, за что стоит Фарн, не больше того.— И твои праведные ярость и омерзение позволили тебе воспротивиться богу, — вставил Очен. — Я считаю, что это великий дар.— Когда мы впервые увидели вануйское военное судно, — медленно и задумчиво сказал Брахт, — когда мы ещё считали Катю нашим врагом… ты вызвал бурю и отогнал от нас корабль.— А в Гаше, когда на нас напали дикари, — подхватила Катя с широко раскрытыми от удивления серыми глазами, — ты отогнал их лодки. Ты тогда вызвал страшный ветер.— А в Харасуле, — продолжил Брахт, — когда Ксанфезе и чайпаку намеревались убить нас, ты, как в Гаше, дрался как обречённый.— А может, я просто испугался? — спросил Каландрилл.— Гадалка в Харасуле, Элльхина, тоже говорила про некую силу, — пробормотал Брахт. — Помнишь?— Мы думали тогда, что это все — камень Варента, вернее, Рхыфамуна, — покачал головой Каландрилл.— Элльхина видела в тебе другую силу. — Катя не сводила с него задумчивого взгляда. — Я помню её слова. «В тебе есть сила, помимо камня. Но ты не ведаешь, как ею воспользоваться». — Ну и что? — не сдавался Каландрилл.— Менелиан в Вышат’йи говорил тебе то же самое — настаивал Брахт. — Ты сам рассказывал.— Ты призвал нам на помощь Бураша, — вставила Катя, — когда чайпаку чуть не утопили нас.Каландрилл замахал руками — возражать им было так же трудно, как сопротивляться Рхыфамуну и Фарну, а то и труднее, поскольку они его друзья.— Пусть вы правы, — согласился он. — Пусть во мне действительно есть некая сила, суть коей я не понимаю. Но пока она лишь делает меня уязвимым для колдовства и позволяет Рхыфамуну отыскать меня и вытащить из тела, как вампир высасывает из человека кровь.— Против этого есть обереги, — мягко сказал Очен, — и я научу тебя им, если пожелаешь.— Если пожелаю? — горько усмехнулся Каландрилл. — Могу ли я отказаться от заговоров, которые освободят меня от страха? Я скорее откажусь от сна, чем рискну вновь отправиться во владения Фарна.— Несмотря ни на что, — сказал вазирь, — нам это может помочь.— Помочь? — Каландрилл недоверчиво уставился на древнее лицо, пытаясь проникнуть в мысли колдуна. — Я бы предпочёл сохранить душу, Очен, если ты не возражаешь.Очен улыбнулся и кивнул.— Я вовсе не хочу, чтобы ты потерял душу, — успокоил он Каландрилла. — Но полагаю, что ты можешь проникнуть туда, куда мало кому суждено попасть. Я обладаю немалой оккультной силой, но даже я не смог бы сопротивляться потоку, который уносил тебя.— Ты помог мне вернуться, — едва не выкрикнул Каландрилл, начиная понимать, куда клонит колдун, и ему это вовсе не понравилось. — Не прибегни ты к своим чарам, я бы погиб.— Повторяю ещё раз, — тихо, но настойчиво заявил Очен: — Ты вернулся с моей помощью, но благодаря своей силе. В одиночку я бы ничего не смог.— Но тебе же помогали вазирь-нарумасу, ты же сам говорил! — с дрожью в голосе воскликнул Каландрилл. — Ты говорил, что твоё волшебство соединилось с их волшебством.— И это верно, — согласился вазирь. — И все же, не обладай ты этой непонятной мне силой, наши чары не смогли бы противостоять тому волшебству, которое пыталось тебя уничтожить. А они намерены уничтожить тебя, потому что ты представляешь для них опасность.— Что ты хочешь сказать? — почти смирившись, спросил Каландрилл: он был почти уверен, что ответ ему не понравится.— Что ты можешь противостоять Рхыфамуну и наблюдать за ним лучше, чем любой вазирь в этой земле, — ответил Очен. — Я не могу объяснить, как это происходит. Скорее всего, это дар Молодых богов. А может, это твой долг. Но в одном я уверен: ты можешь побывать там, где не может побывать никто, и вернуться оттуда.— Я тебя не понимаю. — Каландрилл опять покачал головой. — Ты говоришь загадками.Он повернулся к Брахту в надежде, что тот его поддержит, но керниец молчал. Все внимательно слушали вазиря.— Колдовство, оно все состоит из загадок, — с неподобающей в этот момент весёлостью согласился вдруг Очен. — Колдовство — загадка сама по себе, так мне временами кажется. Но главное — ты приблизился к Фарну и вернулся назад. А ведь Рхыфамун направил тебя туда в надежде покончить с угрозой, которую ты для них представляешь. А сие значит, что ты можешь слетать к Рхыфамуну. Ты обладаешь для этого достаточной силой, и он это знает…— Я бы предпочёл проткнуть его мечом, — резко возразил Каландрилл.— Я тебя понимаю, — с отсутствующим видом кивнул Очен, явно думая о своём. — Не исключено, что дело дойдёт и до битвы. Но заточенная сталь не единственное средство против Рхыфамуна. Ежели нам удастся вытащить из него душу, как он поступил с твоей, то мы сможем заманить его в его же ловушку.Неприятное предчувствие, трепет, ужас — все это разом навалилось на Каландрилла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136