Все вместе мы сможем задержать Рхыфамуна и дать Каландриллу время.— Но ведь он все равно будет в руках увагов! — сердито буркнул Брахт. — А им приказано его убить.Катя коснулась руки кернийца, призывая его к терпению.— Ты говорил о двух шансах, — напомнила она старику.— Истинно, — согласился Очен. — Вы говорите, Ценнайры нет?— Ценнайры? — с удивлением переспросил Брахт.— Да, — сказал Очен.— Лошадь её здесь. — Катя ткнула пальцем в сторону перепуганных лошадей, стоявших посреди дороги. — Но где она сама? Я её не видела.— Видимо, её увели с собой уваги, — предположил Брахт, — и убили. Надо поискать её среди деревьев. — Он нахмурился. — Жаль, она начала мне нравиться. Мужественная девушка.— Без сомнения, — произнёс Очен и обратился к Чазали: — Пусть поищут Ценнайру.Киривашен отдал новые приказания. Брахт сказал:— Мы только и делаем, что говорим и собираем трупы. Когда мы начнём действовать?— Когда я буду знать, что делать, — отрезал Очен. — Это будет скоро, но пока я прошу терпения.Керниец покачал головой и посмотрел на Катю.— Мне это не нравится, — заявил он. — Может, поскачем за Каландриллом?— И тем ускорим его смерть? — возразила она. — Нет, Брахт, подожди. Это не Куан-на'Фор. Здесь не все так просто. Рхыфамун стал сильнее, Фарн тоже. Нам надо слушать Очена.— Но он призывает нас к бездействию, — прорычал Брахт. — Он говорит, что мы должны бросить Каландрилла на произвол судьбы. Я хочу действовать.— И все же, — твёрдо проговорила Катя, — подожди. Спору их положил конец Чазали.— Ценнайры нет среди мёртвых, — заявил киривашен. — Тела её мы не нашли ни на дороге, ни среди деревьев.— Значит, она жива, — улыбнулся Очен, — а это хорошо.— Что ты имеешь в виду? — спросил Брахт. — Я рад, если Ценнайра жива, хотя и сомневаюсь в этом. Скорее всего, они оттащили её в лес, и где-то там мы найдём её тело.— Думаю, что нет, — возразил Очен. — На твоём месте я бы молился твоему лесному богу о том, чтобы он даровал ей жизнь.— Я тебя не понимаю, — сказал керниец.— Я тоже, — поддержала его Катя.— Мне некогда объяснять, — отмахнулся Очен. — Доверьтесь мне и Ценнайре.— Ценнайре? Ахрд! — Брахт развернулся и направился к жеребцу. — Загадки, загадки и загадки, а Каландрилл тем временем один на один с Рхыфамуном. Я скачу вперёд.— Нет, стой! — воскликнул Очен и сделал жест Чазали.Киривашен встал между Брахтом и жеребцом. Огромное животное, прижав уши и дико поводя глазами, било копытом. Чазали, хоть и опасался его, был явно намерен помешать Брахту вскочить в седло. Оба положили руку на эфес меча.Очен посмотрел на Катю и сказал:— Ради Хоруля, ради Молодых богов, ради Каландрилла, доверьтесь мне.Вануйка на мгновение задержала на нем взгляд, затем подошла к кернийцу и киривашену.— Я ему верю. — Она посмотрела Брахту в глаза. — Мне самой все это не нравится, но я не вижу другого выхода.— Ты предлагаешь сидеть сложа руки? — В голосе кернийца зазвучало недоумение. — Пока Каландрилла там убивают?— Подумай, Брахт, — настаивала Катя. — В темноте мы наделаем много шума в лесу и сами предупредим их о своём приближении. Уваги поймут, что у них больше нет времени. Боюсь, что тем самым мы обречём Каландрилла на верную смерть. Я люблю его не меньше тебя, но пока мы ничем не можем ему помочь. У Очена же есть колдовство. И боюсь, это — наша единственная и наиглавнейшая надежда. Доверимся ему и его таланту.— Ты права, — согласился Брахт. — Но что это он такое говорит про Ценнайру? При чем здесь она?— Я не знаю, — Катя пожала плечами, — спроси у него.Ночь выдалась тёмной. Ущербная луна ещё не всплыла на небосвод. Облака непреодолимой преградой отделили землю от бесстрастных звёзд. Лицо Брахта оставалось в тени, голубые глаза его были полуприкрыты, губы плотно поджаты — он готовился к бою. С мгновение он смотрел на Катю, затем вздохнул, и плечи его опустились, а правая рука соскользнула с эфеса меча.— Как скажешь.Катя кивнула и блеснула белозубой улыбкой. Чазали с облегчением вздохнул у неё за спиной.Очен, сидя на корточках, смотрел пустым взглядом в огонь. Руки его были спрятаны в широких рукавах халата, тело напряглось. Он словно окаменел. Только губы шевелились, и из горла доносились странные гортанные звуки. В ноздри им ударил запах миндаля.Брахт выругался. Катя положила ему руку на плечо, Чазали с откинутой вуалью подошёл и встал рядом.— Очен — великий колдун, — пробормотал он. — Скоро он станет вазирь-нарумасу. Госпожа Катя права, доверься ему, ибо если кто и может помочь Каландриллу, то это он.— А Ценнайра? — спросил Брахт. — При чем здесь Ценнайра? Она-то чем может помочь?— Я не знаю, — ответил Чазали. — Но если Очен так говорит, значит, он прав.Керниец с силой выдохнул через стиснутые зубы.— И почему мир такой сложный? Честная схватка на мечах, на лошадях — это я понимаю. Но зачем пользоваться колдовством? — Он махнул рукой в сторону вазиря и поднял лицо к тёмному, покрытому тучами небу. — Для меня это загадка.— Для меня тоже, — сказал Чазали. — Будь моя воля, все было бы так, как хочешь ты: воин против воина в честной схватке. Так было бы лучше. Но на самом деле все иначе. Магия живёт в нашем мире, и надо привыкать к ней. Доверься Очену, друг мой, ибо он способен сделать то, что не под силу нашим клинкам.— В любом случае у меня нет выбора, — пробормотал Брахт, глядя на вазиря. А маг был настолько неподвижен, что казалось, дух его уже витает где-то в другом месте.Ценнайра почуяла засаду одновременно с Оченом. Она многое узнала из разговоров Брахта и Кати и потому незаметно для всех пользовалась своими сверхъестественными возможностями, дабы побеспокоиться о безопасности колонны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136