Когда же она выступила из-за деревьев, Ценнайра испуганно вскрикнула, и Каландрилл не задумываясь обнял её за плечи и прижал к себе, а сам, улыбнувшись, покорно опустил голову. «Сестра моя заправляет в Лиссе, на твоей родине». Из-за деревьев вышел конь, огромный, много больше жеребца Брахта. Звезды то ли отражались, то ли просвечивали сквозь его шерсть. Он был словно весь соткан из тени и света, форма его мерцала и переливалась, словно внутри него танцевала сама сила жизни. Трава светилась под копытами, а из глаз струился лунный свет.Каландрилл проговорил:— Хоруль. «Истинно. — подтвердил бог. — Это моя земля. И зов твой дошёл до моих ушей». Тень, дрогнув на мгновение, превратилась из лошади в человека, обнажённого, мускулистого, с головой коня. Грива гордо спадала на огромные плечи, в глазах светился ум.Ценнайра плотнее прижалась к Каландриллу, дрожа всем телом. Он сказал:— Тебе нечего бояться, если ты не солгала.Ценнайра покачала головой, но ответил за неё бог: «Она не солгала, все, что она сказала, — правда». Тяжёлый груз сомнений спадал с плеч Каландрилла.— Значит, она с нами? — спросил он. — И ей тоже предстоит сыграть свою роль? «Истинно, — подтвердил бог. — Но это может стоить очень дорого ей или тебе». — Ты не объяснишь? «Не могу. — С лошадиных губ сорвался лёгкий, грустный, как падающая звезда, смех. — Я связан. Сестра и братья мои уже говорили тебе об этом. Мы помогаем вам чем можем. Но мы тоже связаны замыслом, стоящим выше нас. Его задумала сила, превосходящая нас по величию». Каландрилл поднял глаза — человек-лошадь был по меньшей мере на голову выше его — и сказал:— Должен ли я ей доверять? «Разве ты не любишь её?» — Люблю. «А чего стоит любовь без доверия?» — Но… «Она была куртизанкой? Колдун выкрал её сердце и превратил её в зомби? Она убивала людей, коих считал ты друзьями?» — Да, это я и хотел спросить. «И все же ты любишь её?» — Да, но… «Ты думаешь, она не могла так измениться? Она не заслуживает прощения? Загляни в свою душу и доверься тому, что ты там увидишь». — Ты хочешь сказать, что смерть Менелиана и других ничего не стоит? «Я говорю — ищи ответ. Я же могу предложить тебе только те, что находятся в моей власти. Согласиться с ними или нет — решать тебе. Но знай, что плотский орган, каковой называете вы сердцем, не является вместилищем души, он просто механизм. Душа укрывается в другом месте, она в каждой клеточке вашего существа, она в крови и в мышечной ткани, в костях и коже, она — это все ваше смертное существо, она — это целиком вы, а не какой-то отдельный орган. Тот выскочка-колдун держит в своих руках лишь её сердце и её физическое существование, но он не может изменить её суть. Все изменения в вас происходят под влиянием времени и общения с другими людьми с такими, как ты и твои товарищи». Опять тот же призрачный смех, словно танец далёких звёзд в ночном небе, словно первые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь дымку рассвета. «Доверять ей или нет — это твой выбор, Каландрилл ден Каринф. Но если ты её любишь, я бы на твоём месте поверил. Я бы забыл, кем она была, и поверил бы в неё такую какая она сейчас. Смерти, о которых ты говорил, не мелочь, ибо каждая не дожитая до конца жизнь — это долг каковой когда-то каким-то образом должен быть оплачен. Но она может искупить свои грехи. Разве не рисковала она собой ради тебя? Ради вашей цели?» — Истинно, рисковала. — Каландрилл крепче прижал к себе Ценнайру, вдруг почувствовав её руку вокруг талии. И прикосновение её было ему приятно. — Но в чем заключается её будущая роль? «Этого я сказать не могу. Разные силы заправляют в царстве, кои величаете вы эфиром… — Хоруль помолчал, и огромная с чёрной гривой голова чуть покачивалась из стороны в сторону; ноздри раздулись, словно он втягивал в себя ароматы ночи… — Силы сии стоят выше меня и всех Молодых богов. Фарн шевелится во сне, он желает уничтожить нас, и сила его растёт не по дням, а по часам. А подпитывают его люди, люди его и должны победить». — Ты говоришь загадками, — сказал Каландрилл, повторяя слова Брахта. — Если люди придают Фарну силу, как они могут его победить? Почему вы не укажете нам путь?Человек-лошадь рассмеялся, и дрожащий свет сорвался с его губ и упал на траву. Хоруль развёл руками. «А разве жизнь не загадка? Почему Ил и Кита покинули сей мир? Почему бросили они его на произвол Фарна и Балатура? Почему вновь не вернулись в него, когда между богами разразились войны? Я не могу тебе сказать, Каландрилл. Простых слов для этого мало. Ты связан с тем, что есть ты, Каландрилл, а мы, Молодые боги, связаны с тем, что есть мы. На всех нас лежат ограничения, и никому не дано их разорвать. Нам остаётся только попытаться выскользнуть из них или смириться с ними. Делай то, что должен делать ты, а я буду делать то, что должен делать я, а сверх того я ничего не могу сказать». Каландрилл едва не произнёс: «Новые загадки!», — но сдержался:— Но если вы, Молодые боги, окажете нам помощь мы наверняка одолеем Рхыфамуна. Помогите нам до него добраться, помогите отнять «Заветную книгу», и тогда никому не придётся бояться пробуждения Фарна. «Если бы мы могли, — отозвался Хоруль, — неужели ты думаешь, этого бы не сделали ? Но мы не можем. Фарна стремятся пробудить люди, и люди должны помешать его пробуждению». — Вы слишком много хотите от людей, — сказал Каландрилл. «Возможно. Но разве люди не слишком много просят у нас?» — В таком случае прошу тебя о другой услуге, не столь значительной. Не поможешь ли убедить Брахта и Катю, если в этом возникнет необходимость? «Будь они сейчас здесь, они бы поверили». — Но их здесь нет, позволь мне привести их или явись сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136