Очен помолчал, размышляя.— Да, конечно, — наконец согласился он, хотя и с некоторой опаской.Каландрилл нахмурился:— Ты сомневаешься? Они могут отказать?— Я не утверждаю, что они откажут, — ответил маг, — но я не могу говорить за них. А то, чего просишь ты, дело трудное и опасное.Страх вдруг обуял сердце Каландрилла. Слова Очена показались ему двусмысленными.— Мне это не нравится, — буркнул он. — Скажи проще.Однако ответ колдуна и вовсе обескуражил его.— Я не могу предсказывать будущее, как гиджаны, — уклончиво, как показалось Каландриллу, произнёс Очен. — Но и не утверждаю, что это невозможно. Я только говорю, что не знаю.— Значит, ты все же сомневаешься?Старец развёл руками, показывая, что ничего не ведает и ни в чем не уверен.— Я бы предложил тебе забыть об этом, пока мы не добрались до Анвар-тенга, — сказал он.Каландриллу хотелось расспросить его и дальше, ибо неуверенность и сомнение, прозвучавшие в голосе Очена беспокоили его. Но постоялый двор начал шевелиться' и Очен опередил его, сказав, что лучше вернуться к себе, иначе, если его увидят одетым в коридоре в этот час, тайна его перестанет быть тайной. Каландрилл с большой неохотой согласился, толкнул дверь и, уже уходя, попросил у колдуна разрешения вновь вернуться к этой теме в пути.— Как пожелаешь, — согласился Очен.И Каландриллу пришлось удовольствоваться ожиданием.Юноша вошёл к себе, закрыл дверь и подготовил к отъезду оставшееся снаряжение. Лишь в последний момент он сообразил снять простыни и раскидать подушки так, чтобы создавалось впечатление, будто ночь он провёл у себя, а не у Ценнайры. Воспоминания заставили его томно улыбнуться. «Дера, — вздохнув, пробормотал он, — если ты даруешь Брахту и Кате понимание, я навеки твой должник».В этот момент в дверь постучали, и керниец спросил:— Ты ещё спишь?— Нет, — отозвался Каландрилл, — входи.Брахт с перекидными мешками через плечо вошёл в комнату, внимательно посмотрел на Каландрилла и ухмыльнулся.— Ахрд, да ты сегодня спал? У тебя вид ночной птички.— Почти совсем не спал, — правдиво ответил Каландрилл.Улыбка кернийца растаяла, лицо его стало задумчивым.— Когда я ушёл, ты оставался с Ценнайрой… — прошептал он.Повисший в воздухе вопрос едва не заставил Каландрилла покраснеть. Он отвернулся, делая вид, что занят перемётными сумами, затем как можно более естественно сказал:— Мы говорили. Она была напугана. — Отчасти это было правдой.— Напугана? — Тон, которым Брахт произнёс свой вопрос, лишний раз убедил Каландрилла в том, что они приняли правильное решение. — Чего может бояться зомби?— Аномиуса, — ответил Каландрилл. — Дера, неужели ты думаешь, Брахт, что она не испытывает страха? Аномиус держит её сердце и в любой момент может её уничтожить. Малейшее подозрение, и ей конец.— Истинно, — без особого энтузиазма согласился керниец, — это правда. Так мне кажется.— Кажется? — Каландрилл начал сердиться. — Ему надо только вернуться в Нхур-Джабаль, где он держит шкатулку. Неужели ты думаешь, Ценнайра ничего не чувствует? Я утверждаю, что это не так. Она в ужасе от того, что Аномиус может разгадать её предательство, и потому хотела побыть со мной.— Спокойно, спокойно! — Брахт насмешливо поднял обе руки. — Я же задал самый простой вопрос.— Но с хитрым намёком, — резко возразил Каландрилл.Брахт нахмурился, вопросительно глядя на Каландрилла, и юноша понял, что позволил себе лишнее. Надо держать себя в руках, напомнил он себе.— Я знаю, ты её любишь, — мягко сказал керниец. — Вот и решил, что, может быть… Но нет, конечно, ты же знаешь, кто она, и поэтому с ней не ляжешь.Каландрилл с трудом сдерживался. «Дера, — в ужасе подумал он, — неужели мы начинаем ссориться? Надо быть сдержаннее». Как можно осторожнее он спросил:— А если бы и лёг?— Я был бы удивлён, — Брахт пожал плечами. — Ахрд, как можно ложиться в постель с мёртвой женщиной?— Ценнайра не похожа на мёртвую, — отрывисто произнёс Каландрилл.— Но она и не живая. — Брахт поправил мешки, свисающие у него с плеча. Ему было явно не по себе. — Выслушай меня, друг. Я знаю, что ты её любишь, и знаю, как тебе трудно. Возможно, мне не удастся полностью смириться с твоим необычным чувством, но я не хочу, чтобы это стояло между нами.— Я тоже, — заявил Каландрилл.— Тогда давай договоримся, — предложил керниец. — Давай не будем больше говорить ни о том, кто она, ни о твоих чувствах к ней.— Договорились, — с готовностью согласился Каландрилл. — Но прежде у меня к тебе вопрос: что ты скажешь, если она получит назад сердце?— А это возможно? — Брахт был явно ошарашен. ,— Очен считает, что вазирь-нарумасу помогут ей, — пояснил Каландрилл, отгоняя от себя сомнения.— И ты этого жаждешь.Каландрилл кивнул:— И Ценнайра тоже.— Она многое потеряет, — пробормотал Брахт.— Но станет опять смертной, — сказал Каландрилл. — Просто женщиной.— Ради тебя? Неужели она так тебя любит?— Видимо, да, раз идёт на подобную жертву, — сказал Каландрилл. — Я также уверен, что она послана нам богами.Брахт, прищурившись, пожал плечами, подумал с мгновение и проговорил:— Послушаем сначала, что скажут гиджаны. Но ежели они подтвердят, что ей есть место в нашем путешествии, и джессеритские колдуны вновь сделают её смертной, даю тебе слово: я назову её другом. А пока у нас уговор.— Да будет так, — согласился Каландрилл, уже более не сердясь на своего друга. — Ну что, пойдём завтракать — и в путь?Напряжение развеялось, и они вышли в коридор, где встретили Катю и Ценнайру — девушки как раз выходили из комнаты кандийки. Каландрилл вежливо приветствовал их, Ценнайра ответила. Катя лишь на мгновение задержала на нем взгляд серых глаз, словно заметила в нем какую-то перемену, но ничего не сказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136