Помоги мне, молил он. Явись, как явился мне божественный брат твой Бураш. Просвети, как победить нам Рхыфамуна. Дай мне сил. Ответа не было, как не было и волнения в душе его. Он поднял голову и сквозь квадрат окна взглянул на темное небо, край которого был освещен месяцем, неумолимо двигавшимся на запад. Ему стало зябко, он бессильно уронил руки вдоль тела, ударившись левой о ножны меча. Да, похоже, Брахт прав: клинки — их единственное оружие, ибо божественного присутствия он не чувствовал. Молитвы его остались без ответа.— Да будет так, — сказал он вслух и со вздохом встал, а потом рассмеялся. — Мы сделаем все, что в наших силах. И если проиграем, то не по своей вине.Он провел рукой по длинным волосам, по растрескавшейся коже кирасы и пригладил тунику. Да, одет он скорее как наемник, нежели как принц. Он решительно открыл дверь, вышел на лестничную площадку и спустился к товарищам, на лицах которых был написан немой вопрос.Увидев его, они поняли все без слов.— Ясно. — Брахт поднял кувшин ярко-красного альдаринского вина и налил бокал. — Бурашу ты не молился, а он все-таки пришел. Может, и Дера вспомнит о нас в нужный час.Каландрилл благодарно улыбнулся и, приняв предложенный бокал, сделал большой глоток. Катя подвинула к нему кастрюлю с густым рыбным супом, и он налил себе несколько половников.— Как будем добираться? — спросила она.— На извозчике, — предложил Каландрилл с набитым ртом. — В повозке мы будем скрыты от нескромных глаз.— Но повозка не спасет нас от колдовства, — пробормотала Катя.Каландрилл только пожал плечами. Всем и так все было ясно. Бояться колдовства, так и пытаться нечего. Им оставалась только надежда.— При первых признаках колдовства сбежим, — сказал Брахт и добавил с сухой ухмылкой: — Если сможем.— А если все будет тихо?— Тогда зайдем, — твердо заявил керниец. — Мой конь — в конюшне Варента, и я намерен его забрать.— А если Рхыфамуна и след простыл? — поинтересовался Теккан.Все трое взглянули на капитана, только сейчас сообразив, что об этом они и не думали. Они возвращались в Альдарин, словно на битву, и им и в голову не приходило, что Рхыфамуна там уже может и не быть.Каландрилл отломил хлеба и сказал:— Тогда поинтересуемся, где он.— А как камень? — спросил Брахт, кивая на Катин талисман.— Камень указывает, что он здесь, — сказала она.Керниец кивнул. Теккан даже был разочарован. Каландриллу же было все равно. Он вычистил тарелку ломтиком хлеба, не желая больше говорить на эту тему. Надо действовать исходя из посылки, что Рхыфамун находится в Альдарине в теле Варента ден Тарля. Что пользы рассуждать о его возможном исчезновении? Правила в этой игре устанавливает колдун. И если он убрался из Альдарина, то им остается только надеяться, что рано или поздно они его найдут; а если он еще в городе, то с ним придется драться. Каландриллом вдруг овладело почти непреоборимое нетерпение. Он проглотил хлеб, оттолкнул от себя тарелку и запил вином.— Может, пойдем узнаем? — предложил он.Не дожидаясь ответа, юноша встал и набросил на плечи плащ. Брахт последовал его примеру с жестокой ухмылкой на лице. Катя чуть задержалась, обменявшись парой слов с отцом на вануйском. Теккан рассеянно улыбался.— До скорого, — пробормотал Каландрилл. — В «Чайке».Теккан кивнул:— До встречи. И да пребудут с вами Дера и ее божественные братья.Они взяли фаэтон, запряженный парой лошадей. Узкие двери и окна были задернуты толстыми занавесками. Катя и Брахт, с опущенными на лица капюшонами, сели на одну скамейку, Каландрилл устроился напротив, откуда ему было удобно направлять извозчика. Раскачиваясь на рессорах, фаэтон увозил их все дальше от гавани и все глубже в город. Вечер только наступил, и они ехали по оживленным улицам параллельно Аль-де, скрытой от них домами. Фаэтон проехал по мосту, и дорога стала ровнее — они въезжали в респектабельный район; таверны и рынки с их толпами остались, позади, улицы опустели. Они ехали меж обнесенных высокими стенами вилл богачей. Каландрилл и Брахт узнали улицу, на которой стоял дом Варента ден Тарля, только когда кучер остановил лошадей, разглядывая надпись на оштукатуренной стене.Каландрилл, выглянув в окно, увидел знакомые ворота и нахмурился, сам не понимая, что ему не понравилось. Поначалу он не был уверен, вернее, не мог поверить своим глазам: улица была затенена по-зимнему голыми деревьями и свет молодого месяца пробивался сюда с трудом. Он как оглушенный смотрел на длинные, из белого шелка вымпелы, свисавшие с верхней балки ворот. Они шевелились на ночном ветру, призрачные, как и его зарождающееся подозрение. Он застонал.— В чем дело? — прошептал Брахт, выглядывая в окно. — Что это за тряпки?Каландрилл заскрежетал зубами. Кучер спросил:— Останетесь здесь на ночь или мне подождать, когда вы выразите соболезнования?— Траурные вымпелы! — резко выдохнул Каландрилл. — Здесь кто-то умер. В Лиссе обычай — в знак смерти вывешивать ленточки.— Рхыфамун? — В голосе Брахта прозвучало недоверие.— Скорее всего, Варент ден Тарль. — Каландрилл покачал головой, поворачивая к кернийцу бледное под лунным светом, обеспокоенное лицо. — Ты понимаешь, что это значит?— Что Рхыфамун бросил свое тело? — едва слышно произнесла Катя и в отчаянии добавила: — И что переселился в другое тело?Брахт выругался. Кучер повторил вопрос:— Так мне ждать вас или нет?— Не надо.Каландрилл толкнул дверь и ступил на мостовую, бросив кучеру несколько монет. Брахт помог Кате выйти и подошел к Каландриллу, с ненавистью разглядывавшему белые вымпелы. Затем он принялся стучать в ворота, забыв о предосторожностях и думая только о том, что они опоздали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155