— Она уже поужинала, — заметила старуха. — Скоро и ваш ужин будет готов. А пока выпейте вина.Поднявшись с табуретки, она доковыляла до стола. налила им вина и подала каждому чашку. Брахт заколебался, и она улыбнулась.— Это не отрава и не колдовство, воин. Это просто вино. — Она подняла чашку и сделала несколько больших глотков. — За тех, кто помог беспомощной женщине.Катя выпила первой, за ней — Каландрилл, а потом и Брахт, хотя и настороженно, все еще в сомнениях. Вино было мягким и густым, с приятным вкусом. Каландрилл отпил еще и сказал:— У нас есть провизия, которую можно добавить в твой котелок, мать.— Не надо. — Она покачала головой. — Благодарю за предложение, у меня всего в достатке. Но одно я хотела бы попросить у вас: чтобы вы назвали свои имена.Каландрилл едва не выдал себя с головой, но вовремя заметил предостерегающий блеск глаз Брахта и сказал:— Меня зовут Калан. Она Катя, а это — Брахт.Когда он произнес вымышленное имя, в бесцветных глазах старухи промелькнула веселая искорка. Или это было отражением пламени? Старуха кивнула и сказала:— А меня зовут Эдра.Она поставила чашку и села у очага.— Как ты можешь здесь жить, Эдра? — спросила Катя. — Здесь так пустынно и одиноко.— Я живу неплохо, — загадочно ответила старуха. — У меня друзей хватает.Каландрилл осмотрелся. Все здесь было просто, даже грубо, но удивительно уютно. Каменный пол — видимо, фундамент предыдущего строения — был покрыт чистыми ткаными ковриками. У дальней стены стояла низкая лежанка, на которой до уровня груди были навалены козьи шкуры. Подле очага стоял буфет, из которого Эдра вытащила миски и тарелки, изготовленные из того же материала, что графин и чашки. Каландрилл инстинктивно встал желая помочь ей. Принимая у нее посуду он вдруг сообразил, что, несмотря на бушующую снаружи грозу, здесь не было и малейшего сквозняка и рев грозы долетал сюда приглушенно.— Ты добрый, — пробормотала она, странным взглядом наблюдая за тем, как он расставляет посуду. — Куда путь держите?— В Ганнсхольд, — пояснил он, не видя причины скрывать правду.— Дела?Она наклонилась, снимая с огня котелок, и он бросился помогать, при этом пальцы их на мгновение соприкоснулись.— Мы ищем человека по имени Давен Тирас. Он торгует лошадьми. Керниец, хотя и наполовину, с волосами песочного цвета и перебитым носом. Может, ты видела его?— Мало кто путешествует по этой дороге на север в такое время года. — Она принялась разливать содержимое котелка по тарелкам. — Этого я не видела, хотя могла и не заметить. А зачем он вам?— Он вор, — опередил Каландрилла Брахт. — Нас с Каланом наняли, чтобы отыскать одну вещь, а он украл ее у нас. Мы хотим получить ее назад.— Вы меченосцы? Наемники? — Эдра кивнула, переводя взгляд с одного на другого с совершенно непроницаемым выражением на сморщенном лице. — Дорогая, видимо, это вещь, раз уж вы гонитесь за ним через весь Лиссе.— Откуда ты знаешь?. — подозрительно спросил Брахт. — Откуда ты знаешь, что мы гонимся за ним через весь Лиссе?Эдра пожала худыми плечами под тонкой тканью.— Вы держите путь в Ганнсхольд, — пояснила она. — А ближайший город отсюда — Альдарин. Разве вы скачете не оттуда?Брахт пристыжено кивнул. Все так просто.— А ты? — поинтересовалась старуха. — Ты тоже наемница?— Мы путешествуем вместе, — уклончиво ответила Катя.— Мне кажется, ты не из Лиссе. Похоже, ты с севера. Или откуда-то издалека, — сказала она, помешивая ложкой в котелке и низко склоняясь над столом.— Я родилась в Вану.— А, Вану. — Эдра кивнула. — Это очень далеко. Где-то рядом с Боррхун-Маджем. Люди говорят, оттуда и до края света рукой подать. Не скучаешь по родине, Катя? По своему народу?— Истинно. — Катины глаза на мгновение затуманились, а уголки ее губ поползли вниз. Едва слышным голосом она произнесла: — Скучаю.— А после того, как вы найдете, что у вас украли, ты, наверное, вернешься домой?Катя заколебалась, и Брахт твердо сказал:— Истинно. Мы отправимся туда вместе.— А ты, Калан? Ты тоже отправишься домой?Каландрилл был настолько обескуражен этим вопросом, что даже опустил ложку, размышляя, стоит ли на него отвечать. Где теперь его дом? Уж точно не в Секке. Понятие «дом» стало для него чем-то аморфным и столь же неопределенным, как и вера и мечта, которые он оставил позади, бежав из Секки. Он поджал губы и тихо произнес:— Возможно. А может, поеду вместе с ними в Вану.— Но не в Куан-на’Форе?Ему вновь показалось, что в глазах старухи заплясали озорные огоньки. Или это опять проделки пламени? Он хмыкнул и пожал плечами.Эдра улыбнулась и сказала:— Извините меня за столько вопросов. Я не даю вам поужинать. Но мне редко выпадает такая хорошая компания, и язык не слушается меня.Каландрилл улыбнулся, понимая, что она его раскусила и знает, кто он на самом деле. Но страха он не испытывал. Он был уверен, что она не гарпия и не колдунья. Он попробовал варево и широко улыбнулся. Похлебка была отменной. Заяц, решил он, заяц с травами. Бульон был густой, наваристый, с овощами. Брахт, сидевший напротив, вовсю уплетал похлебку, напрочь забыв или отбросив от себя подозрения.Каландрилл не хотел просить добавки, но Эдра заставила его подлить себе еще похлебки, заверив, что еды у нее достаточно. Поев, они допили вино, беседуя о путешествии на север и об Альдарине.Гроза не стихала, и Эдра предложила им лечь спать и расстелила перед очагом козьи шкуры, извинившись, что не может предложить кровати.— Это лучше, чем в такую погоду спать возле дороги — успокоила ее Катя. — Благодарим за ночлег и за прекрасный ужин.— Долг платежом красен, — отвечала Эдра, улыбнувшись. — Ведь вы помогли мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155