— Да-да, я как раз собирался к этому подойти, — с дрожью в голосе признался Фило. — Булочки с сосисками будут просто превосходны, если подать их с особенно острым горчичным соусом. Тогда сладость будет не так заметна… з-з… вам не кажется, что это очень хорошая мысль?
Жаркое дыхание Правианта вырвалось из его раздувающихся ноздрей, опалив краску стен на расстоянии в сотню ярдов.
Фило закрыл глаза и отдал свое бренное тело на волю первосвященника по поставке свадебных продуктов. Этот способ был довольно трагичным, зато так он по крайней мере получал твердую уверенность в том, что его с исключительной точностью не построгают на мелкие кубики.
Фило слышал шелест мантии Правианта, пока тот бросался вперед; слышал стук крови в жилке у него на виске; ощущал глухие хрипы мечущего громы и молнии дыхания на своей шее…
А потом он вдруг услышал, как дверь захлопывается за парой с грохотом несущихся вперед сандалий.
Глаза Фило распахнулись и тут же сосредоточились на пушистой шапочке Правианта, нежно оседающей на полу. Вскрик облегчения преждевременно слетел с его губ, пока его глаза обшаривали помещение на предмет каких-либо признаков первосвященника. Колени Фило превратились в заварной крем. За миллисекунды до того, как он соскользнул на пол, образуя там меренгу бормочущего облегчения, дверь редко используемой кладовки распахнул мощный пинок, и Правиант вихрем вырвался оттуда.
Глаза Фило превратились в темно-оливковые воланы тревоги, когда буквально дымящийся гневом первосвященник безостановочно затопал к нему — приближаясь, нависая, высоко поднимая руки.
— Вот, держи! — рявкнул Правиант, швыряя мешок с редкими и драгоценными травами Фило в диафрагму и стремительно проносясь дальше.
Прихваченный первосвященником, точно побег шафрана песчаной бурей, Фило был приподнят за шкирку, развернут и быстро выволочен наружу.
Дыхание он восстановил только двадцать минут спустя, когда Правиант швырнул его прямо на голый кустик низкорослого вереска, торчащий на высоком утесе к востоку от города. Сам первосвященник упал на колени в считанных дюймах от края трехсотфутовой пропасти и смел веточки и листики с любопытно ровного участка скалы, которые там лежали.
— Растопку. Растопку! — отчаянно рявкнул Правиант. — Живо!
Фило чуть было не выпрыгнул из собственной кожи, бросил мешок и принялся лихорадочно скрести в подлеске, собирая горючие веточки вереска.
Несколько мгновений спустя Правиант сгреб эти веточки в неказистый комок и присел на корточки перед небольшой, грубо высеченной впадиной в скале, крутя зажигательной палочкой в ладонях. Фило разинул рот на превратившиеся в смутное пятно ладони Правианта и удивленно заморгал, когда секунды спустя из впадины на хворост выскочила яркая искра. Струйка голубоватого дыма лизнула рассветный воздух, послышался треск, и внезапно костерок занялся.
Правиант резко развернулся, схватил с земли мешок, раскрыл его стянутую веревкой горловину и запустил обе руки в самую его глубь, хорошенько прихватывая две пригоршни редких и драгоценных трав.
А затем Фило вдруг стало казаться, что, быть может, Правиант слишком поздно все это проделывает. Впрочем, первосвященник действительно являл собой впечатляющую фигуру. Широко разведя руки, сжав кулаки и стоя на самом краю трехсотфутового обрыва, Правиант запрокинул голову и с мольбой уставился в сторону бирюзового с оранжевыми полосками рассветного неба. У его ног пылал костерок.
Наблюдая за всем этим, Фило втайне забеспокоился насчет душевного здоровья Правианта.
Он знал кое-что о том, как разные люди справлялись с острым стрессом. Некоторые обращались к бутылке, некоторые — к курению травяных наркотиков, а некоторые с воплями носились по городу на спинах диких козерогов. Но Фило никогда не слышал, чтобы кто-нибудь делал что-то подобное тому, что в данный момент проделывал Правиант.
Особенно с жутким воем.
Прислушавшись к отчаянным словам Правианта, пока они выплывали в небо, Фило покачал головой. «Как печально, — подумал он, — Столько беспокойств из-за одного торта и нескольких булочек с сосисками. Некоторые люди из-за еды просто с ума сходят!»
Тут внезапное движение привлекло внимание Фило. Правая рука Правианта швырнула редкие и драгоценные травы в крошечный вересковый костерок. Последовал треск, вспышка алого и голубого, а затем столбик дыма зазмеился в неподвижный утренний воздух подобно хорошо выдрессированной кобре факира на Сенном базаре.
Фило немного расслабился. Все было в порядке. Правиант справлялся со стрессом вполне традиционным способом, сжигая немного высушенных экстрактов растений. Правда, он добавил к процедуре несколько личностных черточек, но это не имело особого значения. Теперь Фило с радостью ускользнул бы назад в Аксолотль и предоставил первосвященника самому себе, если бы знал дорогу. Вышел такой безумный марш-бросок, что он не получил никакого шанса засечь ориентиры.
А кроме того, здесь было совсем не так скверно. По крайней мере, прохладней, чем на кухне. Да и панорама куда лучше. Как чудесно лучики едва поднявшегося над горизонтом солнца мерцали на крыльях того мужчины, который там парил…
Фило резко прижал к глазам кулаки, отчаянно поморгал и снова туда уставился. Ухмыляющийся мужчина небрежно порхал над трехсотфутовой пропастью, задумчиво поглаживая свои роскошные завитые усы.
Дрожа и задумываясь о том, кто из них двоих оказался под более сильным стрессом, Фило стал прислушиваться к разговору.
— Соль, говоришь? — вслух размышляла порхающая фигура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119