Племя будет жить! Они послали нам тебя. А ты укажешь нам путь к свободе.
Он глубоко вдавил каблуки в траву.
– У меня уже был похожий разговор с Айданом. Я не буду смещать Фиррала.
– А я и не сказала, что тебе надо это делать. Есть много других способов, чтобы руководить. Боги возложили на тебя великую задачу, чтобы испытать тебя, и ты справился с ней, поэтому они вернули тебя назад, дав нам знак верить. С помощью этого знака ты можешь объединить все племя, Валориан. – Она ткнула пальцем в Хуннула. – Эта отметина, беременность твоей жены, легенда о твоем путешествии и, самое главное, твоя волшебная сила. Воспользуйся этим, чтобы убедить народ в том, что твоя мечта оставить Чадар – есть воля богов.
Он присвистнул:
– Откуда ты можешь знать это? Они нигде об этом не писали!
– Потому что они выбрали тебя. Ты единственный в этом племени, кто верит в новые земли. Если бы Амара хотела, чтобы мы возводили города, она бы выбрала Фиррала.
– Айдан говорил почти тоже самое, – с сухим смехом отозвался Валориан.
– Ха. Этот мальчуган наконец-то начинает проявлять здравый смысл. – Она отпустила его руки, ее карие глаза сузились. – Что ж, я все сказала. Я хотела поговорить с тобой об этом с того момента, как мы оставили Стоунхелм, но все никак не получалось.
– Да, все несколько запуталось, – согласился он.
– Не надейся, что в ближайшее время произойдет какое-то улучшение. Кстати, мне кажется, что сегодня ночью Тала должна принести жеребца.
Валориан восхищенно улыбнулся. Она никогда не ошибалась в таких вопросах. Он сам смотрел Талу сегодня утром и не нашел ничего необычного в ее поведении, но если Мать Вилла говорит, что роды должны начаться сегодня ночью, значит, так оно и будет.
Она потрепала Хуннула и направилась назад в лагерь, оставив Валориана наедине с лошадью и его мыслями. Охотник залез на высокую прямую спину коня. Они рысью проехали мимо черного каменистого уступа на лугу и поднялись на вершину горного кряжа как раз в тот момент, когда над горами появилось солнце. Валориан остановил коня, чтобы получше рассмотреть стоянку своей семьи, разбитую в спасительном укрытии деревьев. Он долго разглядывал бедные потрепанные палатки.
Хотя он никогда и не признался бы в этом вслух, но от самого себя Валориан не стал скрывать то, что был совсем не уверен в желании отвести свое племя на новые земли. Как они смогут пережить путешествие? У них осталось мало скота, палатки и повозки были стары и потрепаны, а люди измотаны до предела нищетой. Как смогут они пережить трудное тяжелое и длительное путешествие через горы в новые земли, о которых им было ничего неизвестно, и где им предстояло начать жить с нуля? И самое главное, смогут ли они избежать встречи с генералом Тирранисом?
Глубоко вздохнув, Валориан повернул Хуннула и направился на восток, все глубже в горы. Может, Фиррал был прав. Возможно, что способ выжить для племени заключался в способности усваивать и принимать перемены, а не бежать от них. Но были ли способы приспособиться к возложенным на них требованиям и процветать при этом? Вот уже восемьдесят лет племя пытается это сделать, но пока что-то не очень получается.
Валориан взглянул на горную гряду, покрытую снегом, которая встала у него на пути. Эти горы служили наглядным примером всех проблем, к которым должно было приспособиться его племя. Несмотря на то что его люди целых три поколения жили в тени Дархорнских гор, их легенды и традиции, их мечты, религиозные обряды, привычки, наконец, – все отражало уклад старой жизни в долинах, покрытых зеленой травой. А эти горы были чужими – тяжелые, беспощадные, неизведанные громады, которые возвышались над жизнью племени, но не являлись ее любимой частью. Этот край принадлежал другому древнему народу, который обожествлял горные вершины и поклонялся им, а потом исчез, оставив после себя лишь развалины и несколько легенд. Кочевые племена вышли из зеленых долин, где лошади могли нестись наперегонки с ветром, где росло бы стадо скота, где не надо было бы возводить палатки посреди камней. И если у них был шанс обрести для себя подходящий дом, то почему не воспользоваться им?
У Валориана было такое чувство, словно он зашел в тупик. Тогда он снова вернулся к мысли о привыкании. Сможет племя привыкнуть к своему теперешнему состоянию, если у него будет еще немного времени? Возможно, ответил он сам себе. Вполне, если бы только провинциальным губернатором был не генерал Тирранис, а кто-нибудь другой. Если бы только они могли разжиться скотом. Если бы только Фиррал принимал более дальновидные решения. И если бы только это было угодно богам… Как много всяких «если», и практически ни одно из них неосуществимо.
А значит, оставались только боги. Чего они хотели для своего народа? Всемогущая Богиня не стала ему ничего объяснять, но боги вообще редко это делают. Они всего лишь дают смертным инструмент, а как им пользоваться, смертные должны догадаться сами. Но, значит, права Мать Вилла? Можно было ожидать от Айдана прыжков и возгласов, что его брат должен был вести племя из Чадара, но Мать Вилла была близка самой Амаре. И она не сказала бы ничего, что противоречило бы воле богини. Может быть, его способность творить чудеса и была тем самым инструментом, с помощью которого он должен отвести племя в долины Рамсарина.
Чем больше он думал, тем больше выгоды видел в использовании волшебства. Он не хотел думать об этом до сего дня, потому что смерть Сергиуса испугала его. Он воочию убедился сам, насколько разрушительна и могущественна сила волшебства. Но если он научится использовать ее как следует, он больше никого не будет убивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116