— Спасай эту дуру!
Они обменялись злобными взглядами. Охранник как-то странно посмотрел на Пирса и повернулся к двери.
— Другой дороги нет? — спросила Габрия.
Пирс покачал головой. Они вновь налегли на дверь.
— Осторожно! — крикнул гвардеец, отскакивая в сторону. Огромный кусок штукатурки шлепнулся на пол, как раз в том месте, где он стоял. Из дыры в потолке потянуло гарью.
— Так мы никогда не войдем, — крикнул гвардеец, рев огня заглушал его голос.
— А вы уверены, что она там? — несколько запоздало поинтересовался Пирс.
Гвардеец ответил:
— Она вбежала туда совсем недавно, мы еще не знали о пожаре, — он поежился и взялся за рукоять меча. — Так жутко! На ней не было лица. Распахнула дверь и сразу заперлась изнутри.
Габрия не сводила глаз с двери, пока они разговаривали. В ее мозгу отчетливо всплыли слова заклинания.
— Пирс, отойдите в сторону, — скомандовала она.
Пирс понял и отвел охранника с дороги. Габрия подняла ладонь, сосредоточилась, фокусируя энергию. Сейчас ее вновь охватило знакомое ощущение собственной силы. Она произнесла заклинание. Секундой позже дверь превратилась в груду опилок и щепок.
— О Элайя! — завопил гвардеец, и его словно ветром сдуло.
— Хорошо сработано, Габрия, — сказал Пирс восхищенно.
— Вы — колдунья? — воскликнул оставшийся с ними дворянин.
Габрия попыталась его успокоить.
— Нам нужен только Брант, и ничего больше. Вы знаете, где он?
— Мертв, надеюсь, — огрызнулся тот сердито. Затем встал в дверном проеме, заслонив собою проход. — Я узнал тебя, — крикнул он Пирсу. — Ты тот самый лекарь, чью дочь приговорили за колдовство! Ты убил одного мэра, но ее тебе убить не удастся.
Кет оттолкнул Габрию вглубь комнаты и выхватил меч. Пирс схватил его за руку, сейчас он вспомнил этого человека.
— Энкор, я никогда никого не отравлял, так же как и моя дочь.
Дворянин не слушал его.
— Ее муж был бы вполне согласен с таким приговором! — вопил он.
Пирс разъяренно закричал в ответ:
— А где он? В одной компании с принцем Калы, на дне колодца?
Человек побледнел, по мере того как слова Пирса доходили до него, правда, с некоторым опозданием.
— Она сказала нам, корабль затонул и все погибли, — проговорил он. Вид у него был растерянный.
Еще один пласт штукатурки упал с потолка, дыра увеличивалась, огонь, заглядывавший в нее сверху, освещал неровным, колеблющимся красно-оранжевым светом золотую вышивку на стенах, отражался в блестящих поверхностях фарфоровых ваз.
— Лекарь, — позвал Кет, — по-моему, надо выбираться отсюда.
— Без мэра я не сделаю назад ни шагу, — резко ответил Пирс, пытаясь оттолкнуть дворянина в сторону.
Приближающаяся опасность и красное от гнева лицо Пирса привели придворного в неистовство.
— Нет! Уходи отсюда, — кричал он. — Ты предатель, а дочь твоя казненная — еретичка!
Габрия видела, что в ее спокойном и воспитанном друге что-то сломалось. Ярость, обида, сознание несправедливости и непоправимой вины, все, что находилось под спудом одиннадцать лет, закипело в нем с новой силой еще там, в камере пыток. Теперь же этот старый фанатик осмелился назвать его дочь, его любимую дочь, умершую в страшных мучениях, еретичкой, и это переполнило чашу.
Лекарь дико закричал, и его кулак со всего размаху опустился на голову дворянина. Тот упал на пол, как срубленное дерево. Пирс оттолкнул ногой недвижное тело и ворвался в тронный зал, Габрия и Кет следовали за ним по пятам.
Но, пройдя в дверь, они от неожиданности затормозили. Их взгляды были прикованы к громадному трону под балдахином, стоявшему на возвышении у противоположной стены. Через дыры в потолке огонь начал забираться и в эту маленькую комнату. Вниз с потолка сыпались тлеющие обломки дерева, искры, задевающие ковры, гобелены на стенах и пурпурный балдахин над троном. Под балдахином, края которого уже начали заниматься, сидела мэр Пра-Деш, словно пригвожденная к месту, вперив полный ужаса взгляд в незнакомцев.
Кровь Пирса еще не остыла от ярости. Выкрикивая проклятия, он рванулся к женщине, перепрыгивая пламя и не обращая внимания на дым.
— Пирс, нет! — крикнула Габрия.
Лекарь, взбежав по ступенькам помоста, уже протянул было руки, чтобы схватить женщину за горло, но тут она посмотрела прямо ему в глаза.
Лекарь дрогнул. Он с трудом узнал ее. Ее лицо было перекошено от ужаса, который она тщетно пыталась скрыть. Взгляд был пуст и бесчувствен, только страх, безграничный страх читался в нем.
Пирс смотрел на нее с изумлением и жалостью. Что могло превратить сильную, властную правительницу в полубезумную, испуганную женщину?
Он уже хотел было взять ее за руку, но позади него раздался страшный грохот: обвалился потолок.
Габрия и Кет оказались погребенными под обломками. Лекарь рванулся назад, увертываясь по дороге от пламени, обрушившегося на комнату, и принялся вытаскивать Габрию из-под дымящихся балок, перекладин и кусков штукатурки. Кет выбрался сам, он почти не пострадал, если не считать нескольких мелких царапин. Вместе с Пирсом они освободили Габрию, отряхнули тлеющую одежду и отвели девушку в более безопасное место, у каменной колонны возле дверного проема.
Пирс мысленно поблагодарил богов, что все обошлось благополучно. Ее сильно ударило по голове, и она была оглушена, но она осталась жива, вот что главное.
— Пирс, — сказал Кет, — если мы не уйдем отсюда сейчас, мы не уйдем отсюда никогда.
Лекарь и сам это понимал. В задних комнатах уже все горело, и здесь, в тронном зале, становилось невыносимо жарко и душно. Мэр оставалась неподвижной.
— Я заберу ее, — крикнул Пирс.
Он двинулся вперед, но глаз его уловил какое-то движение позади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97