— Они путешествовали с телегами, с полным снаряжением и шатрами. Они, должно быть, просто отстали от своих по дороге в Тир Самод, — сказал Этлон горько, осматривая остатки обоза.
Эти события поразили его в самое сердце. Клан Багедин и клан Хулинин были связаны давними узами дружбы, вместе с отцом Этлона они стояли насмерть против лорда Медба в Аб-Чакане.
Лицо Габрии было белее мела.
— Они догоняли своих…
Она отвернулась, не в силах больше смотреть на лицо убитой молодой женщины. Его уже облепили мухи, и стервятники, осмелев, кружили все ниже.
К Этлону подошел Сесен.
— Лорд, мне удалось найти следы лишь одного человека, он не из Багедина. Все было так, как мы подозреваем.
Вождь скривился:
— Брант.
— Отпечатки копыт принадлежат все той же лошади, а отпечатки ботинок подходят тем, что мы видели в Мой Туре.
Пирс поднялся наверх с бледным помертвевшим лицом.
— Все кончено, — произнес Этлон скорее утвердительно, нежели вопросительно.
Лекарь кивнул:
— Вчера их пытали.
Сесен потемнел лицом. Этлон сжал руку в кулак и с размаху стукнул им о деревянную доску телеги.
— Почему?! Почему он это делает?! — вне себя закричал он.
«Сюда! Я в овраге», — донеслось до троих из двенадцати, причастных к магии.
В это же мгновение позвал Сайед:
— Габрия, лорд Этлон, сюда. Быстрее! — что-то в его голосе заставило Габрию и мужчин поторопиться, не задавая вопросов. Они побежали туда, откуда донесся крик Сайеда и возбужденный лай Тредера.
Сайед стоял на берегу ручья, текущего по дну оврага, и держал за ошейник беснующуюся собаку. В двух шагах от них возвышалось тело мужчины, насаженное на меч так высоко, что ноги его не касались земли. Смерть его была мучительной — глаза его остались широко распахнутыми, и лицо было страшно искажено судорогой боли. Человек был немолод. Его пропитанная кровью туника имела особый знак — вышитую на левой стороне груди золотую лошадь, эмблему конюших.
— Я попытался освободить меч, — сказал Сайед голосом, дрожащим от удивления и страха. — Но он… пошевелился.
— Это невозможно, — резко ответил Этлон. — Он мертв.
Вождь подошел к еще одному мертвецу из Багедина и после нескольких рывков вытащил меч. Но вдруг, как и опасался Сайед, мужчина дернулся. Этлон в ужасе отступил назад. Мужчина повернул голову. Он уставился на путешественников бессмысленным взглядом и промычал что-то.
Воины попятились, глаза их, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Тредер распластался на земле у ног Сайеда. Лишь Пирс шагнул вперед, взяв мужчину за руку, попытался нащупать пульс.
— Святые Боги! — воскликнул Пирс, отбрасывая руку прочь. — Этот мужчина мертв. Его кожа холодна как камень, и сердце не бьется. Смотрите, он даже не дышит!
— Здорово, охотники. Я знаю, что вы идете за мной.
Они не сводили глаз с этого тела, заговорившего глухим скрипучим голосом покойника.
— Я оставил вам это письмо, чтобы вы знали, с кем имеете дело. Если у вас достаточно мозгов, вы повернете назад, пока еще возможно.
Мертвец переводил взгляд с одного незнакомца на другого.
— Меня перенес в этот мир из царства Сорса один из ваших, лорд Брант. Я намереваюсь остаться здесь. От людей, которые лежат мертвыми здесь неподалеку, я узнал, что в кланах есть только один человек, владеющий магией. Это женщина. И только она обладает достаточной силой, чтобы справиться со мной. Я здесь, чтобы разыскать ее.
Габрия задрожала, и Этлон придвинулся к ней ближе.
Тело тем временем продолжало:
— Если хотите отыскать меня, ищите в Тир Самод, на сборе кланов, — мертвец улыбнулся отвратительной гнусной улыбкой. — Я кое-что припас для людей Валориана.
Голова конюшего резко дернулась, голос смолк, тело вновь обмякло. Прошло несколько долгих минут, никто был не в силах пошевельнуться или нарушить молчание. Наконец Пирс нагнулся и нерешительной рукой закрыл мертвые глаза. Мужчина более не двигался.
— О Боги, что это было? — прошептал Сесен, губы его дрожали.
— Заклинание, — ответила Габрия голосом глухим, как у лежащего перед ними покойника.
Она не отводила взгляда от мертвеца. Лицо ее стало белым как бумага, и она почувствовала слабость в коленях.
— Брант, или тот, кем он стал, наложил на этого человека заклинание. Это и было его письмом.
— Кем он стал… — повторил Этлон. — Что ты имеешь в виду?
Габрия передернула плечами:
— Он говорил, что пришел из царства Сорса. Я не совсем уверена, но думаю, что есть только одно создание, реагирующее на колдовство: горфлинг.
— А что такое горфлинг? — заинтересовался Сайед.
Девушка ничего не ответила. Этлон сказал:
— Это чудовище из наших старых сказок. Считается, что они — носители бессмертного зла.
— Это не просто сказки. Горфлинги существуют, — зашептала Габрия, словно боясь говорить вслух. — Женщина болот предупреждала меня о них. — Взгляд ее стал невидящим. Она скрестила на груди руки и тяжело перевела дыхание.
Мужчины молчали, обдумывая смысл услышанного. Так же молча, они перенесли тело мертвого конюшего к остальным и положили его и его меч рядом с его убитыми товарищами.
Почуяв приближение людей, закричал стервятник, и еще несколько улетело прочь при появлении воинов Хулинина.
— Что мы будем делать с убитыми? — спросил Сайед.
— Мы их погребем, — сказала Габрия кратко.
— У нас нет времени. Тогда мы совсем потеряем Бранта из виду, — напомнил ей Этлон.
Она опустила глаза, посмотрев на убитого конюшего.
— Кто-то предал погребению весь мой клан, когда я не смогла этого сделать. Может быть, это был кто-то из Багедина. Похоронить их — самое малое, что мы можем для них сделать. Кто-нибудь после нас воздвигнет им траурный холм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97