Дан его знает, где он сейчас!— Ты несправедлива ко мне, сестрица! — произнёс чей-то сиплый голос у них за спиной.Эйте обернулась и окинула презрительным взглядом подошедшего к компании Видара. Действительно, помятый вид божества лесов и пустошей свидетельствовал о неумеренных возлияниях и беспорядочных связях, которым тот посвящал своё свободное время. Впрочем, для младшего бога из Племён всё его время — свободное.— Как ты только могла подумать, что я, один из покровителей Брега, пренебрегу своим долгом явиться на столь важное собрание! — обиженно возгласил он.— От тебя приходится ожидать чего угодно, братец! — с горькой иронией в голосе заметила богиня. — В то время как я не покладая рук склоняю на нашу сторону нужных людей в Совете, чуть ли не униженно упрашиваю этих хитрых старцев голосовать за военный союз, ты болтаешься неизвестно где! Последнюю неделю даже твой собственный первосвященник был не в состоянии сообщить мне, где тебя отыскать!Во время её гневной тирады Видар нервно икнул.— Ты совершенно права, Эйте. Временами я бываю немного рассеян. Так приятно побродить иногда по полям, на которых зеленеет трава и распускаются цветы, послушать шум ручья, пение птиц на рассвете...— Должна тебе напомнить, на дворе сейчас осень. Впрочем, вернёмся к нашему вопросу. Что мы будем делать, если народ проголосует против? Граждан Брега пока ещё не очень-то вдохновляет идея сражаться вдали от дома. Реальным влиянием в Совете обладает каста мудрецов, но они по своему обыкновению юлят, как всегда пытаясь набить себе цену и одновременно указать богам их место.При этих словах стоящий неподалёку Ханаль издал короткий смешок:— По правде говоря, меня всегда забавляли взаимоотношения светлоликих патронов и горожан в Священных городах. Почему бы вам самим не выступить перед людьми? Богоявление при таком стечении народа непременно произвело бы должное впечатление.— Ничего не выйдет, — развёл руками Видар. — Так уж повелось: мы именно священные покровители общины, а вовсе не её члены. Следовательно, не имея прав гражданства, и выступать в собрании свободных граждан Брега мы не можем. Дело народа воздавать нам моления в храмах и проводить установленные ритуалом жертвоприношения четырежды в год; мы же можем обращаться к местной элите с поощрениями, порицаниями, ободрениями и мудрыми советами. Дело самих людей — прислушаются ли они к ним или нет.— Поневоле начнёшь сомневаться в разумности поступков тех из Племён, кои обустроили государственность у людского племени! Впрочем, во времена Медного Правителя руководство городов было куда более лояльно по отношению к своим благодетелям! — заметил бог-шутник.— Времена меняются... — вздохнула Эйте. — Теперь нам приходится частенько посещать неузнанными этот птичий базар, чтобы всегда быть в курсе последних политических новостей. В противном случае рискуешь услышать о каком-нибудь идиотском постановлении народного собрания только в тот момент, когда делегация заявится к тебе в храм с мольбой о его немедленном благословении!— И каковы же наши шансы на благоприятный исход сегодняшнего голосования?— Не столь велики, как хотелось бы. Во время предварительного обсуждения мнения в Совете Двенадцати разделились примерно поровну. Значит, всё решит само собрание граждан. Кому удастся перетянуть основную массу земледельцев на свою сторону — тот и победил.— Неужели приходится подсчитывать голоса всех находящихся на площади?— Разумеется, нет. Голосование происходит по родам. Члены большой семьи обсуждают вопрос между собой, после чего патриарх семейства сообщает о своём решении ответственному за голосование магистрату.Между тем мудрый Кайма продолжал свою речь. Возбуждённый гул многотысячной толпы заглушал голос, но общий смысл его слов можно было уловить. Старейшина напомнил собравшимся о неурожае, поведал о том, как непросто удерживать в подчинении диких варваров и взимать с них дань, красочно обрисовал все проблемы, возникшие на границе со степью после последних кочёвок скотоводческих племён. Он уже приготовился подвести свои размышления вслух к заключительному выводу, как на помост внезапно выскочил витязь в сверкающих доспехах. Судя по татуировке на лице, сей витязь причислялся к знатнейшим потомкам Торда. Грубо оттолкнув почтенного старца в сторону, он упёр кулаки в бока, обвёл площадь свирепым взглядом и заорал:— Хватит болтовни! Мы здесь собрались для того, чтобы принять достойное своего города решение, а не хныкать и жаловаться на жизнь. Правду ли я говорю?— Так! Валяй дальше! — завопили в толпе.— Уберите этого выродка с помоста! Дайте Кайме сказать! — перекрикивали их другие.— Молчать! — Витязь поднял руку, и площадь действительно ненадолго притихла. — Слушайте, что вам скажет Транд из клана тордингов. Мне ли не знать опасность, исходящую из бескрайних пространств на юго-востоке? Мне ли не ведома тупая злоба северных варваров?— Мы знаем тебя, Транд! — выкрикнул кто-то из стоящих в задних рядах.— Многим известны мои дела по защите земель, подвластных нашей общине. Четыре последних года я провёл в южных поселениях, расположенных вдоль русел пересыхающих на лето рек. Кайма вам говорит: «Кочевники воспользуются слабостью города, из которого надолго ушла большая часть дружины». Любому ребёнку в тех краях хорошо известно: кочевники не воюют осенью, зимой и весной! Время для их набегов на наши земли — всегда середина лета, потому что они продвигаются на север вместе со своим скарбом, семьями, рабами и стадами по мере прорастания свежих трав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128