Н-да…
Следующие минут двадцать прошли в гробовом молчании, прерываемом только вдохновенными птичьими воплями. Их что, никак нельзя заставить помолчать? По-моему, все вражеское войско, сколько есть, мгновенно обнаружит карательный отряд по звуковому сопровождению. Я сосредоточился на том, чтобы колени не соскальзывали с гладкой птичьей шеи. К капитану подлетел еще один визитер с исключительно служебными проблемами, потом еще один и еще, и я в конце концов перестал вслушиваться в разговоры вполголоса на тему: «Маячки прибарахливают, как лететь будем?» и «Дозвольте ряд поменять, серва бесится». Вдруг ухо резанула неожиданно высокая нота. Я обернулся.
— Да. Почему?… А вы пробовали? — донеслось справа. Ответа я не расслышал, ибо диалог шел вполголоса. Опять раздают ЦУ. Я навострил уши, ибо чуяло мое сердце…
— Так пошлите больше людей, — пожал плечами капитан, обращаясь к почти невидимому в темноте собеседнику.
— Не могу. Четыре отряда на северном склоне, шесть на южном. Плюс в Лысой расселине полтора и на Скалистой Горке, Радужной и Спиральной скалах по одному. Это минимум. Трое знают, откуда это все лезет… Так из этих отрядов выбирать уже не могу, а там остается только замковый гарнизон.
— К Заллену пробовал летать?
— Да к нему и летать-то не надо, в замке он был.
— Зачем?
— Да пошел к лорду-командующему с тем же вопросом, что и я.
— Ну и?
— Кукиш ему лорд-командующий показал. Ей-богу, Шейр, как будто ты не знаешь этих замковых… Смех один. Ты из сотников последний не при деле, думал у тебя сдолжить…
Собеседник капитана тяжко вздохнул. Внезапный резкий порыв ветра унес этот вздох далеко на запад. Заметно похолодало, не говоря уже о общей затемненности. Я начал опасаться того, что буря разразится-таки до того, как мы прибудем на место.
— Ну а как там, вообще?… — едва слышно, украдкой от людей, прошептал капитан.
— Страшно, — так же тихо ответил его невидимый собеседник. — Ей-богу, страшно. Они все птицам в брюхо и глаза метят. И попадают ведь… Эдмиров отряд так схоронили, часа не прошло.
— А люди?…
— То ж ты сам не видел. То и у нас. И лезут, и лезут, непонятно из каких дыр.
— Ладно, Райэ, строго между нами… — капитан нагнулся в седле в сторону собеседника и что-то тихо сказал. Я не вслушивался, потому как впереди показалась очевидная цель нашей прогулки на свежем воздухе. Замок. Самый огромный замок, какой человек вообще мог поставить в этих горах. Кряжистый, мощный, приземистый, он будто пустил корни в горное плато, на которой был возведен. Почти сразу за наружным периметром плато обрывалась вниз глубокими расселинами, к созданию которых приложила руку явно не природа. Я оглянулся, надеясь услышать еще что-нибудь, но собеседник капитана уже разворачивал свою птицу на запад, вслед за ветром. Я проводил его взглядом, едва заметную тень, растворяющуюся в свинцовых тучах. А тучи между тем спускались все ниже, наливались и густели. Начинающий усиливаться холодный ветер трепал волосы и не давал смотреть вперед — глаза слезились невыносимо.
— На снижение! — команда, отданная раскатистым голосом, привычным и к ветру, и к бурану, разнеслась над всем отрядом. Где-то позади ее в один голос продублировало два девятника. Капитан рыбкой нырнул вниз и вперед, вставая на место головного, и ровными кругами стал заходить на посадку. Когда и моя птица наконец оказалась вовлечена в общее кружение, меня начало подташнивать. Я отвлекся и перестал стискивать коленями птичью шею, осев обратно на седло.
Воздух мгновенно вышел из легких, глаза заслезились (на этот раз не от ветра). Я закусил губу, чтобы не взвыть. Терпим, молодой человек, терпим…!!! Ладно, не терпим…
Я сипло заматерился в голос. На меня начали оборачиваться, но мне уже было все едино. По моему, чем дальше, тем хуже. И хуже, и хуже, и хуже… Я зажмурился и принялся пинками выталкивать боль из сознания.
— На разворот!!! — не команда даже, звериный рев внезапно врезался в уши. Вслед за ним донесся невыносимо высокий визг. Я распахнул глаза, с удивлением отметив, что птица почему-то уже низко, очень низко… Мысль оборвалась, так и не додуманная — сама скала будто поднялась и со всего размаху ударила наотмашь.
Перед помутившимся взглядом замелькал черный камень и чуть более светлое небо — я вылетел из седла, метрах в полутора от земли, покатился по ней кубарем, чудом не свернув шею. Алмазно-твердый камень отбивал бока и руки, стянутые за спиной, невыносимо тошнило. Я извернулся и притормозил, используя инерцию, чтобы встать. Пошатываясь, прислонился к скале, помотал головой. Перед глазами плыли черные круги, тошнить не переставало. Я поднял голову. В пяти метрах от меня била крыльями, судя по всему, издыхающая птица. Она лежала на спине, странно извернувшись и слабо цапая воздух лапами. В темноте что-то влажно блеснуло. Я всмотрелся и беззвучно ахнул — брюхо у нее было распорото, огромная голова сверкала пустыми глазницами. Из-под крыла виднелось тело моего охранника с неестественно вывернутой рукой и стеклянными глазами. Птица при падении раздавила его. Я шумно выдохнул и понял, что руки дрожат. Тот самый процент случайности, не поддающийся подсчету — и я был на волосок от того, чтоб в него попасть.
Птица заслоняла обзор, но я ясно слышал крики людей и птичьи вопли. Где-то впереди горели костры, высокие сторожевые костры, рыжим заревом поднимающиеся над черным птичьим силуэтом. И вдруг я сделал шаг. Потом еще один. К кострам. Меня шатало из стороны в сторону, но я упрямо делал шаг за шагом, не задумываясь, зачем и почему. Я уже сделал большой круг около сервы, загородившей проход и все еще бьющейся в агонии, когда я понял, что делаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170