Равно как и влиятельных людей в Вашингтоне, считавших Авилу существом дружественным и полезным, хотя, на свой лад, не менее мерзким, чем его противник.
Меня отрядили в Коста-Верде, снабдив огромным крупнокалиберным ружьем, оптическим прицелом и неимоверным количеством зарядов. Говорю "неимоверным", ибо подобные предприятия сводятся к одному-единственному удачному выстрелу. Второго, обычно, сделать уже не успеете.
Мне содействовал маленький диверсионный отряд под командой армейского полковника Гектора Хименеса.
К великому разочарованию Вашингтона обнаружилось: полковник Хименес лелеял собственные, далеко шедшие и отнюдь не самые человеколюбивые замыслы. Ружье, оставленное мною на память, в залог нерушимой дружбы меж нашими народами, было использовано вторично, количество субъектов, носящих фамилию Авила, уменьшилось на голову, а президентом сделался Гектор Хименес, любезно и учтиво приславший ружье законному владельцу, с надлежащей оказией и приличествующими изъявлениями искренней благодарности...
Долорес Анайа уже говорила в трубку.
- Осо? Это Леона. Дай поговорить с Лобо. Она чуток выждала, потом продолжила:
- Алло? Да, Лобо, я... Можно ли объекту поболтать с женщиной? Да, он отказывается обсуждать условия, пока не... Понимаю. Bueno... Возьмите, сеньор...
- Элли? - окликнул я. Голос подруги доносился явственно, и все же различить слова было нелегко. - Элли?
- Мэтт? Извини, пожалуйста, мне заткнули рот кляпом, вытащили только что, и губы не слушаются. После твоего звонка я выскочила купить вермута, боялась, последний магазин закроется... У нас вина почти не оставалось. Тогда-то и набросились: внезапно и весьма решительно.
- Тебе не повредили?
- Кажется, нет. Пока... Мэтт!
- А? Элли заговорила с необычайной настойчивостью:
- Мэтт, я не вынесу, если ты... Все пойдет насмарку и прахом... Не соглашайся ни на какие вещи ради меня...
Голос внезапно пресекся. Кажется, чья-то ладонь закрыла спешивший высказаться рот.
- Вполне достаточно.
Говорил мужчина. Молодой. Пожалуй, именно его и называли кличкой Лобо: Волк. Видимо, всем парадом командовал этот субъект. По крайности, барышня Анайа обращалась к Волку с несомненным почтением.
Лобо продолжил:
- Вы удостоверились, мой сеньор: женщина в полном порядке. Дальнейшее благополучие сеньориты Брэнд всецело зависит лишь от вас. Будьте чрезвычайно рассудительны. Ради общего дела мы убиваем, не колеблясь, даже славных молодых женщин.
Телефон умолк, и моя хорошая Элли осталась где-то в неведомых далях, в приятной компании Лобо-Волка и Осо-Медведя. Я довольствовался обществом Леоны-Львицы.
Протянув трубку означенной особе, я воззрился на нее весьма вопросительно. Леона кивнула головой.
- Звоните, сеньор. Это разрешается. - Я набрал вашингтонский номер и назвался.
- Тревога-два, - сообщил я телефонистке. Долорес Анайа всполошилась и возжелала надавить рычажок аппарата. Я предостерегающе поднял руку:
- Это значит, у моего затылка - или затылка близкой мне персоны - держат взведенный револьвер. Неужто не дозволено сообщить?
Гостья дозволила.
Послышался знакомый, показавшийся нынче едва ли не родным, голос Мака.
- Сэр, беспокоит Мэтт, - уведомил я. - Тревога-два, сэр.
Употребив настоящее имя вместо кодовой клички (если вы не позабыли, Мэтт Хелм числится Эриком), я дал понять: разговор подслушивают.
- Здравствуй, Мэтт, - отозвался Мак, давая, как выражаются радисты, квитанцию: подтверждая, что понял. - Неладное стряслось, да?
В этот полночный час он, безусловно, уже не сидел у знакомого, обшарпанного рабочего стола, в невзрачном кабинете, против окна, свет которого мешал нам разглядеть черты начальника. Дома у Мака я не бывал никогда и не мог вообразить босса одетым в пижаму, а для пущего тепла накинувшим сверху толстый халат. Мак был, есть и, вероятно, всегда останется для всякого, кто знал его, худощавой, седовласой, лишенной возраста и особых примет фигурой, затянутой в хорошо сшитый серый костюм...
Я проработал на него дольше, чем хотелось бы. По всем приметам и статьям.
- Сэр, проверьте по картотеке одно имя... Долорес Анайа чуток помедлила и произнесла искомое имя вслух. Я прилежно повторил:
- Раэль. Армандо Раэль. Значится ли меж тех, кого можно или желательно устранить?
Воспоследовала краткая пауза, покуда Мак осмысливал и переваривал как просьбу мою, так и возможные последствия оной. Нас разделяли сотни миль. Наконец, начальник собрался с духом:
- Армандо Раэль... Нынешний президент Коста-Верде. Мерзейший диктатор.
Трубка работала исправно, а Долорес Анайа слушала нашу содержательную беседу по спаренному аппарату и одобрительно кивнула.
- Сверг предшественника несколько лет назад, при посредстве успешного и крайне кровопролитного переворота. Предшественником значился полковник Гектор Хименес, коего, Мэтт, вы наверняка не успели позабыть. Он сместил тогдашнего президента Авилу... не менее решительным, хотя несравненно более успешным способом. В свой черед, оказался изгнан хунтой землевладельцев и армейских офицеров, которых увлек и возглавил Армандо Раэль. Обычная история, к огорчению нашему. Хименесу повезло - ускользнул живым и отнюдь не нищим. Нищими такие особы не ускользают, верно? Коста-Верде и думать позабыла о правах человека и простейшей демократии, на жизнь президента Раэля учинили уже два покушения. Оба окончились провалом.
- Понимаю, сэр. А успешное покушение приемлемо?
- Кто будет покушаться?
- Я. Повторяю: тревога-два.
- Да ясно, ясно, ведь не вчера же родился! - обреченно сказал Мак. - Вижу...
Я готов был поверить, что и впрямь видит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67