Элеонора, все так же беспомощно согнувшись, лежала рядом со мной. Она никак не отреагировала ни на крик впередсмотрящего — на этот раз Адама — ни на тихие звуки шагов спускающейся по трапу Серины, ни на пронзительный красный свет лампочки над навигационным столом. Даже торжествующее восклицание Серины не произвело на нее особого впечатления.— Попался, голубчик! — Она отдала короткую команду находящемуся на палубе Адаму. — Нужно будет прибавить еще с узел скорости, но если он не изменит курс, то никуда от нас не денется. — Она взяла в руку лежащий на столе микрофон рации и произнесла:— Полная готовность. Повторяю, полная готовность.— Есть полная готовность. Ваши координаты? — отозвался из рации мужской голос.Ввиду отсутствия французского акцента я сделал вывод, что голос принадлежит Артуро, с которым так и не удалось познакомиться, поскольку все время, проведенное мною на катере, Артуро находился на мостике. Серина включила стоящий рядом с рацией громоздкий электронный прибор, немного поработала рукоятями и сообщила широту и долготу. По-видимому, живописный старомодный секстант безвозвратно отошел в прошлое. Рация повторила произнесенные ею цифры.— Верно. Включаю сигнализаторы, — произнесла в микрофон Серина. Затем повернула голову и крикнула в сторону кокпита: — Давай, Генри, жми на кнопки.Мгновение спустя послышался голос Генри.— Включатель номер один.— Первый датчик действует, — сказала рация.— Включатель номер два.— Второй сигнализатор — сигнал принят, — отозвалась рация. — Прием нормальный. Удачи. Конец связи.Серина положила на место микрофон, повыключала свои приборы и красный свет и быстро взбежала на палубу. Элеонора рядом со мной наконец подала признаки жизни. Сделала попытку приподняться на руках и тут же беспомощно откинулась назад. Я не стал ей помогать. Замерший напротив Джулио пристально следил за каждым нашим движением. Максимальная ширина сорокафутовой яхты составляет двенадцать футов, часть из которых занимают боковые койки, так что разделяющее нас расстояние трудно было назвать чрезмерно большим. Белые матросские штаны и легкая майка делали итальянца призрачной бледной фигурой, и я отчетливо видел отблеск неподвижного пистолета в его руке. Психологически Джулио пребывал во взведенном состоянии и был готов без колебаний нажать на спуск в ответ на вызывающее поведение с нашей стороны. В такой обстановке не рекомендуется изображать из себя галантного кавалера. Элеоноре все-таки удалось самостоятельно принять сидячее положение. Она неуклюже убрала с лица растрепавшиеся волосы.— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался я, чтобы лишний раз напомнить, что чувствовать себя следует отвратительно.— Ужасно, — убедительно жалобным голосом отвечала она. — Просто невыносимо. Господи, кажется я не выдержу этой тошноты и головной боли. — Она тяжело сглотнула. — Наверное... наверное, ты надеялся услышать от меня иной ответ, да? Мэтт!— Да?— Прости, что я втянула тебя в эту историю. Ведь нам не выпутаться, правда? Я не верю ни единому слову этой женщины. — Немного помолчав, она спросила: — Это... очень больно?— Последние несколько раз я умирал практически безболезненно, — ответил я.— Черт бы тебя побрал, не шути над... Мэтт, правда, что когда это с тобой случается, ты тут же... пачкаешь себя?— Совершенно верно. Все мышцы расслабляются и у тебе оказываются полные штаны.— Страшно подумать об этом. Я готова смириться с чем угодно, но страшно подумать, что люди увидят меня в таком виде.Тему для разговора мы выбрали довольно своеобразную, но, тем не менее, это был разговор, и мы в нем нуждались. Я насмешливо произнес:— Почему это тебя так беспокоит? Стыдиться-то твоего состояния будет некому.— Только и утешения, — горько отозвалась она. — Ничего не скажешь, ты знаешь, как приободрить человека...— Эй, Джулио, давай их сюда. — В проеме люка показалась голова Серины — темный силуэт на фоне звезд. — И побыстрее. У нас не так много времени.— Дамы первыми! — сказал Джулио, резким движением оружия делая знак Элеоноре. — Потом добавил, обращаясь ко мне: — Ты пойдешь вслед, будешь поддерживать ее на ступеньках. И не вздумайте выкинуть какой-нибудь трюк. Это касается обоих. Никаких неуклюжих движений из-за того, что у вас, видите ли, руки связаны. Или притворных падений. Если ты позволишь ей свалиться на нас, Хелм, я просто отойду назад и разряжу обойму, а там четырнадцать патронов, включая тот, который в стволе.Подъем потребовал некоторых усилий, но лестница была не слишком крутой и насчитывала всего пять ступеней. Я подпирал плечом спину Элеоноры, удерживая ее на месте, пока она перехватывала руками опору выше. Наконец Серина ухватила ее за связанные запястья и вытащила наружу.Мой вес не позволял с той же легкостью переправить и меня, поэтому я просто протянул руки вперед и почувствовал, как ладонь девушки обхватила правое запястье. Я принялся подниматься вверх, поддерживаемый крепкой рукой Серины. При этом меня не оставляла мысль, что как бы хорошо ни держалась она, резкий толчок может вывести из равновесия. Для меня это означало ни более, ни менее, чем порцию скверных девятимиллиметровых пуль в металлической оболочке. Последняя призвана не давать пулям деформироваться и расплющиваться так, как это происходит с пулями, выпущенными из полуавтоматического и автоматического оружия. Некий жест в сторону так называемых правил цивилизованного ведения войны.Иными словами, в отличие от мягких револьверных пуль они при попадании в тело не расширяются. Тем не менее, я склонен считать любую, даже девятимиллиметровую дыру в себе излишне большой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118