Они увидели автомобиль доктора Бейтса, и, пока ребята занимались установкой цепей, девушки решили прогуляться. Они нашли доктора лежавшим около своей машины. Он был мертв. Рядом находилось это ружье:– Вот как.Я смотрел на положенное на стол ружье со странным чувством: я столько раз бывал на охоте с Джеком, сидел рядом с этим ружьем и его хозяином на привалах и в засадах. Бывало, ругал ружье за то, что звук выстрела оглушителен и пустые гильзы имеют обыкновение отлетать вправо. Но и восхищался неоднократно: Джек как-то срезал сразу трех уток на болоте, потом достал канадского гуся, летевшего очень высоко. Я тоже неплохо обращаюсь с охотничьим оружием и мог даже переплюнуть Джека в точности стрельбы на дальность, но не являлся ему соперником, когда дело касалось дробовика. Здесь он был просто артист. Что ж, пожалуй, у меня получилась достойная эпитафия для охотника.– Странно, что никто не слышал выстрела. Там, наверху, есть хижина, лесники обычно чутко реагируют на выстрелы.– Они подъехали к месту происшествия, но потеряли много времени, потому что ошиблись с определением направления – их спутало эхо выстрела в каньоне. А когда наконец прибыли, молодые люди уже успели остановить несколько машин, и все вокруг оказалось затоптано.Я хмуро взглянул на ружье:– Там была картечь?Ван Хорн помедлил с ответом. Все полицейские одинаковы – даже если их одеть в габардиновые костюмы и поставить на правительственную работу: они никогда сразу не ответят на вопрос, побоявшись нечаянно выдать кому-то секреты.– Да, – наконец ответил он. – Почему вы спросили?– Джек имел привычку для охоты ночью применять картечь. Обычно номер первый. Всегда держал заряженное ружье под рукой, когда был на охоте. На привале я постоянно с ним ругался. Не люблю, когда рядом лежит заряженное ружье.– Понятно. Эта привычка была широко известна? Я пожал плечами:– Мои разговоры с Джеком по этому поводу кто-то мог услышать. Впрочем, о данной привычке известно всем, кто ходил с ним на охоту.– Вы с ним говорили прошлой ночью, я знаю. Он решил уйти из Проекта, верно? Деври говорит, что Джек был очень расстроен, – Ван Хорн посмотрел на Натали, очевидно, ей не полагалось слушать такую конфиденциальную информацию, – по поводу того, что он увидел в Неваде. Я и сам заметил состояние Джека, но видел его лишь несколько минут, когда он заехал на работу, чтобы оставить свой рапорт. А теперь я хочу услышать ваше мнение – был он настолько расстроен, чтобы убить себя?– Это чертовски глупый вопрос, Ван. Если бы прошлой ночью такая мысль пришла мне в голову, я бы предпринял какие-то меры.– Нет, если были сильно расстроены его желанием прервать работу с вами.– Спасибо, что напомнили. Мне казалось, что хотя он и взволнован, но контролирует себя. Ван Хорн дотронулся до ружья.– Предохранитель спущен, – сказал он, – что указывает: выстрел был преднамеренный, а не случайный. Все указывает на самоубийство, доктор Грегори, за исключением одного факта. Проникновение дробинок и отсутствие порохового ожога, по свидетельству полицейского патологоанатома, говорит о том, что доктор Бейтс был застрелен с расстояния не менее восьми футов.Натали издала легкий возглас. Я чуть не сделал то же самое. А Ван Хорн продолжал в своей медленной педантичной манере:– Если даже он придумал метод покончить с собой с помощью дистанционного устройства, а самоубийцы весьма изобретательны и одному Богу известно, о чем их мысли в последний момент, то непонятно, как ружье оказалось рядом с убитым. И более того, на ружье нет отпечатков пальцев – никаких, даже самого доктора Бейтса. Кто-то тщательно стер их. – Он прокашлялся. – При таких обстоятельствах у полиции все основания для тщательного расследования. Я настоял, чтобы мне поручили вести его, – потому что убитый был работником Проекта и я знаю всех, кто работал с ним. Методы расследования потребуются осторожные, надо соблюсти государственную тайну. – Он взглянул на меня. – Власти идут нам навстречу. Если я не справлюсь, они пришлют своих людей.Я взглянул на Натали, все еще стоявшую рядом, и потрепал ее по руке.– Ну мы-то никого не убивали, верно, принцесса? – Я снова перевел взгляд на Ван Хорна: – Задавайте ваши вопросы.– Ваш разговор с Джеком вчера нельзя было назвать дружеским?– Мы не ссорились, но боюсь, я не выразил сочувствия, как, вероятно, требовалось в данном случае. Не до того было. Я сыт по горло этими плакальщиками.– Что вы имеете в виду?– Теми, кто на первое место ставит свою нежную совесть. О, проклятие! Давайте сейчас не будем философствовать. Может быть, действительно единственный способ решать такие проблемы – спрятать голову в песок и сделать вид, что их не существует. Или умыть руки и отойти в сторону, предоставив другим мучиться с ними. Вы предполагаете, что я поехал сегодня утром в горы и застрелил Джека, потому что он не захотел продолжить со мной работу? Не очень логично, не так ли? Живой он мог и передумать, а от мертвого никакой помощи ждать не приходится.– Вы отзываетесь довольно бессердечно о человеке, который считался вашим другом, доктор Грегори.– Не беспокойтесь за меня. Я предпочитаю оплакать его в одиночестве. Что вы еще хотите узнать? Мы покинули дом Деври в час тридцать, поехали прямо домой и больше из дома не выходили. Это называют алиби, если не ошибаюсь.– Верно. Можете доказать?– Если вам будет достаточно подтверждения Натали. Хотя уверен, что она солжет ради меня, если попрошу ее об этом.– Дело не в искренности миссис Грегори, а в ее осведомленности. Насколько известно, вы пользуетесь разными спальнями.Я внимательно взглянул на него:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61