– Что ты пристал ко мне?
Чтобы не раскашляться, Леви отшвырнул сигарету и наступил на нее.
– Пристал? Пристал к тебе? Ты, наверно, рехнулась, вот что! Ты кто? Джеки Онассис? Больно надо к тебе приставать? Я не хочу сказать ничего обидного, но это ты села за мой стол; у меня все шло прекрасно, пока не влезла ты. Я только разложился и начал важное исследование, и вдруг заявилась ты. Так что если кто и пристал, то это ты ко мне. Ко мне иногда пристают девушки, но я никогда не тираню их, не ставлю в безвыходное положение. Когда люди ведут себя нескладно, надо им оставить место для отступления, не загонять их в угол. Я так поступаю, когда ко мне пристают, все равно кто, надо понимать, быть вежливым...
Леви мог бы говорить еще и еще, но надобности уже не было: она выбросила сигарету и вышла из фойе в ночь.
Вранье, хотелось ему крикнуть девушке, вранье все это. Я приставал к тебе, потому что ты хорошенькая, а я – ничто, я – тряпка, не могу даже пробежать весь марафон, но давай попробуем еще, вот увидишь, я заставлю тебя улыбнуться...
Еще один ослепительный пассаж, произведенный всеобщим любимцем, признанным Казановой, легендарным Томасом Бэйбингтоном Леви. Леви стоял, обдумывая неудачную попытку. Такие провалы случались у него редко. Он так отбрил свою избранницу, что она умчалась, позабыв про книжки.
Ее книжки!
Леви рванул обратно в зал, схватил свои книги и ее тоже, спрятался за дальнюю полку с журналами у стойки библиотекаря.
Через пять минут Прекрасное Видение показалось у входа в читальный зал и устремилось к столу в углу, где недавно еще лежали книги. Она остановилась, оглянулась, сделала еще несколько шагов, осмотрела все вокруг и ушла.
Еще через пять минут Леви уже нажимал на кнопку звонка с ее именем в доме, где неподалеку от университета жили студенты.
Она спросила через интерком:
– Кто там?
– Мисс Опель?
– Кто там? – Ее акцент – швейцарский, может, и славянский. Леви плохо разбирался в акцентах.
– Это Том Леви, марафонец.
– Тебе опять нужна сигарета?
Леви рассмеялся.
– Нет, ты забыла свои книги. Я решил тебе их занести, мне по пути.
– Очень мило. – Она открыла дверь.
– Вот они. – Он отдал ей книги.
Она кивнула.
– Спасибо. До свидания.
– До свидания, Эльза, – сказал Леви и добавил: – Имя и адрес я нашел на обложке тетради, мисс Опель.
– Понятно. Еще раз спасибо и до свидания.
– До свидания, – повторил Леви.
– Ты говоришь «до свидания» и стоишь на месте.
– Я подвернул лодыжку, – соврал Леви.
– Ты не хромал, когда входил в холл. Где ты прятался? – спросила она.
– Прятался? – переспросил Леви, прикидывая, не начать ли ему снова извергать гнев, как в фойе, когда она в первый раз обвинила его в приставании.
– Я вернулась сразу, как только вспомнила про книги. Их на столе не было и твоих тоже.
– Даже не знаю, как это получилось, – смутился Леви. – Я сидел и занимался все это время.
– Значит, я что-то напутала. Спасибо, мистер Леви. До свидания. – Она закрыла дверь.
– За стойкой библиотекаря, там я прятался, – ответил Леви из коридора.
Она открыла дверь, пристально взглянула на него.
– Почему?
– А больше негде было спрятаться.
– Нет, зачем ты вообще прятался?
– Ну, не хотел, чтобы ты видела, как я ограбил тебя.
– Тебе и сейчас неудобно?
– Да. Очень.
– Поэтому ты потеешь?
– Отчасти. Я бежал сюда бегом. Я всегда бегаю.
– Ты всегда преследуешь людей, которые садятся за твой стол в библиотеке? Это у тебя что – навязчивая идея?
Леви покачал головой, кивнул, пожал плечами, опять кивнул.
– Просто ты хорошенькая. – Не то он опять сказал, понял Леви, когда произнес эти слова.
– Ну и что, я ведь не виновата в этом.
– Знаешь, не могу я как-то распространяться насчет твоей красоты, я тебя совсем не знаю, может, ты просто кукла набитая, зачем мне врать тебе?
– Но ты хочешь узнать меня?
– Да, мэм.
– Потому что я хорошенькая?
– Да.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать пять.
– Ты всегда так неуклюж с женщинами?
– Как-то не получается...
– Мне тоже двадцать пять, а тебе, может, лет через десять исполнится двадцать шесть. Я работаю сейчас сиделкой, и у меня нет времени.
Но я бы сделал тебя счастливой, хотел сказать Леви. Потом он подумал: слушай, олух, не скрывай такие мысли, скажи ей, терять нечего.
– Знаешь, я бы сделал тебя счастливой.
Она удивилась.
– Да, это правда, – быстро заговорил Леви, – я все разузнал о выхаживании больных. Я способный, и мы часами болтали бы о разных перевязках...
Она рассмеялась.
– Мы ведь еще увидимся? Ну скажи «да»!
– Нельзя так выпрашивать...
– Я не выпрашиваю, черт побери. Я лучше всех окончил колледж, я шел впереди в группе стипендиатов Родса, милая. Люди с таким прошлым не выпрашивают ничего у глупеньких курящих сиделок. Разве сиделки курят? Если ты не видишь разницы между выпрашиванием и мольбой, со мной у тебе ничего не выйдет.
– Если я соглашусь встретиться еще раз, ты заткнешься?
Моя берет, подумал Леви. Вот это да! Он быстро кивнул.
– Ну ладно, – сказала она, помолчав. – Ладно. Мы с тобой встретимся. – И потом вдруг провела пальцами по его щеке. – Но ничего хорошего из этого не выйдет.
– Кто знает, – Бэйб посмотрел ей в глаза. Она казалась печальной и от этого стала еще краше.
Эльза потерла ладонью его щеку.
– Я знаю, – мягко ответила она.
* * *
* * *
* * *
Оставшись одна, она выкурила сигарету, потом другую. Потом взяла трубку телефона и позвонила Эдхарду.
– Он ужасно милый, – произнесла она, – наивный и очень добрый.
Некоторое время она молча слушала.
– Извини, что голос звучит утомленно. Нет, ничего, я просто устала.
Опять молчание.
– Да, можно сказать, он счел меня привлекательной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61