Ферран убрал ногу с акселератора и коротко нажал на кнопку сигнала.
Никто не вышел им навстречу.
Ферран выключил зажигание, но оставил фары. Француз сидел не двигаясь и прислушивался. В деревне выли собаки. Он почувствовал, что волосы у него на затылке встают дыбом.
Сьюзен Кендалл нахмурилась.
— Где же все?
— Не знаю.
Ферран аккуратно поставил ногу на землю и выбрался из кабины. К этому моменту вокруг машины уже должна была собраться возбужденная толпа мужчин, женщин и детей, они все должны были радостно скалить зубы и что-то весело выкрикивать при виде пухлых мешков с семенами и совершенно новых лопат, грабель и мотыг, сваленных высокой горой в небольшом кузове «Тойоты». Однако среди темных хижин Кушасы не было заметно никакого движения.
— Эй! — неуверенно позвал француз. Покопавшись в памяти, он мобилизовал свой незначительный запас слов на языке ндебеле: — Литшоне ньяну! Добрый вечер!
В ответ лишь громче взвыли собаки в темноте. Ферран содрогнулся всем телом и снова просунул голову в салон «Тойоты».
— Сьюзен, мне это очень и очень не нравится. Свяжитесь-ка с нашими людьми. Сразу же, не откладывая. В качестве меры предосторожности.
Седая американка с секунду смотрела на него, не понимая, а потом ее глаза вдруг широко раскрылись. Она кивнула и тоже выбралась из машины. Стремительными движениями она раскрыла и включила подсоединенный к спутниковой телефонной сети ноутбук, который они всегда брали с собой в поле. При помощи компьютера они могли поддерживать связь со своим парижским штабом, хотя главным образом использовали его для передачи фотографий и регулярных докладов о своей работе на главный веб-сайт Движения.
Ферран молча наблюдал за ее действиями. По большей части Сьюзен Кендалл изрядно раздражала его, он считал ее занудой. Но когда припирало, оказывалось, что она обладает немалой смелостью. Возможно, большей, чем у него. Он вздохнул, сунул руку под сиденье и извлек оттуда мощный электрический фонарь. Еще немного подумал и повесил на плечо цифровую фотокамеру.
— Что вы делаете, Жиль? — спросила она, уже набирая телефонный код Парижа.
— Хочу пойти посмотреть, что там происходит, — напряженным голосом ответил француз.
— Ладно. Только дождитесь, пока я установлю связь, — сказала Кендалл. Она на мгновение поднесла к уху трубку спутникового телефона и поджала тонкие губы. — Похоже, что все уже ушли. Никто не отвечает.
Ферран посмотрел на часы. Во Франции было только на час позже, чем в Зимбабве, но суббота есть суббота. Они были предоставлены сами себе.
— Попробуйте веб-сайт, — предложил он. Женщина кивнула.
Ферран заставил себя сдвинуться с места. Он расправил плечи и медленно направился к деревне. На ходу он водил лучом фонаря из стороны в сторону, стараясь как можно шире охватить пространство перед собой. В сторону от света рванулась ящерица. Ферран чуть не подскочил от неожиданности, пробормотал сквозь зубы проклятие и пошел дальше.
Обливаясь потом, несмотря на прохладный вечерний ветерок, он вышел на просторную площадку, расположенную в центре Кушасы. Здесь находился деревенский колодец. Это было излюбленное место, где в конце дня собирались и стар и мал. Он повел лучом фонаря по утоптанной до каменной твердости земле и застыл на месте.
Жителям Кушасы не придется порадоваться новым семенам и сельскохозяйственному инвентарю, которые он привез для них. Они не примут участие в возрождений исконных африканских методов сельского хозяйства. Они мертвы. Все до единого — мертвы.
Француз стоял, не в силах сдвинуться с места; в голове у него было пусто, будто все мысли улетучились от ужаса. Повсюду, куда ни падал его взгляд, находились трупы. На деревенской площади кучами валялись мертвые мужчины, женщины и дети. Большинство тел на первый взгляд не имело повреждений, но все они были скрючены так, словно люди умирали в страшных мучениях. Другие трупы казались устрашающе полыми, как будто их частично съели изнутри. От некото рых остались лишь бесформенные клочки надетой на кости плоти, окруженные лужами сгустившейся ярко-красной слизи. По трупам лениво ползали тысячи и тысячи огромных черных мух, успевших обожраться до отвала на этом ужасном пиршестве. Рядом с колодцем собачонка нюхала и толкала лапой извернувшееся в мучительной судороге тело маленького мальчика, безуспешно пытаясь разбудить приятеля.
Жиль Ферран с трудом сглотнул, заставив отступить подошедшую к горлу горькую волну тошноты. Дрожащими руками он положил наземь фонарь, снял с плеча цифровую камеру и начал снимать. Кто-то должен задокументировать эту ужасную резню. Кто-то должен предупредить мир об этом ужасающем массовом убийстве ни в чем не повинных людей, единственной виной которых было лишь то, что они примкнули к Движению Лазаря.
* * *
Четверо мужчин неподвижно лежали на вершине одного из холмов, откуда открывался хороший вид на деревню. Все они были одеты в камуфляжные костюмы с «пустынным» узором, бронежилеты и каски. Очки и бинокль ночного видения позволяли им не упустить ничего из того, что происходило внизу, а звукоуловители транслировали в наушники каждый звук.
Один из наблюдателей смотрел на экран закрытого со всех сторон монитора ноутбука. Он вскинул голову.
— Они соединились со спутником. А мы перехватили их передачу.
Командир, огромный рыжий мужчина с ярко-зелеными глазами, чуть заметно улыбнулся.
— Прекрасно. — Он наклонился к экрану, где одна за другой выплывали те ужасные фотографии, которые лишь несколько минут назад сделал Жиль Ферран — они медленно грузились на сайт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22