Вилли взял брезент, шлем, но, когда он начал работать, его тело вдруг затряслось от приступа беззвучного смеха.В пятнадцати милях от них, по ту сторону стены, Таррант стоял с Джо Абрахамсом в переулочке около Бруненштрассе. Абрахамс был высок, худощав и полон энергии. Поначалу он встретил в штыки вмешательство Далла, но когда Таррант растолковал ему что к чему, то пришел в восторг. Его огорчало лишь то, что в трех камерах, которые были установлены якобы для съемки, не было пленки.Абрахамс позвонил в Бонн и добился, чтобы ему прислали оттуда необходимую сеть. Она была сорок ярдов в длину и пятнадцать в ширину. Пока она лежала сложенной на трех грузовиках, стоявших на небольшой площадке у стены.Вокруг царила обычная для киносъемок суматоха. Устанавливались осветительные приборы, от которых к генераторам тянулись провода. Одни расположились на парусиновых складных стульях и попивали кофе, который готовили в фургоне-столовой, другие отдавали громкие распоряжения или чертили мелом на асфальте круги и черточки, чтобы актеры знали, где им находиться, когда начнется съемка эпизода. Абрахамс запустил пятерню в шевелюру и сказал:— Ваши друзья с пушкой должны начать ровно в десять пятнадцать. Когда мы установим сеть, часовые на вышках ничего не увидят, потому что мы так поставим освещение, но минут через пять все равно появится местная полиция и заставит нас убрать сеть, потому как почует неладное.— Мои артиллеристы отличаются надежностью, — сказал Таррант. — Поставьте сеть в десять двенадцать. Я уверен, что семь-восемь минут в нашем распоряжении. Как только рыбка попадет в невод, мы сразу же извлечем ее, и никто не успеет сообразить, что случилось. И пусть ваша группа не боится — восточники не станут стрелять через стену. У себя они делают, что им вздумается, но все, что за стеной, для них запретная зона.Один край сети был прикреплен к пустовавшему зданию, фасадом выходившему на стену. По сигналу Абрахамса водители должны были одновременно двинуть вперед свои грузовики и затормозить у черты. Тогда сеть окажется натянутой ровно и туго.Берлинский контролер посмотрел на часы в двадцатый раз и сказал:— Еще восемь минут. По-моему, все равно это безумие.— Главное, чтобы вы как следует проверили карту и цифры, — отозвался Таррант. — Здесь главное точность.— Особенно для Окубы, — буркнул его собеседник. — Я проверил все три раза. Но только, ради Бога, не надо переправлять меня через стену таким вот образом — если вдруг возникнет такая необходимость.— Творческие люди, — ухмыльнулся Абрахамс. — Мне они нравятся. Я с ними не знаком, но я их люблю.Модеста свернула с Вайнбергштрассе, и фургон оказался в лабиринте улочек. Теперь она сидела за рулем машины, привозившей белье, которая была ею похищена со стоянки двадцать минут назад. На ней был большой свитер, скрывавший одежду, которая полагалась ей по роли секретарши Юргенсона. На голове у нее был платок. Вскоре в свете фар она увидела изгородь из колючей проволоки высотой в восемь футов, а за ней ту самую полосу смерти, по которой ходили только пограничники с собаками. Сзади показались фары мебельного фургона, который затем свернул.Модеста посмотрела на часы и сбавила скорость. Окубе предстояло преодолеть восемьдесят восемь ярдов по воздуху — тридцать один ярд до стены и пятьдесят семь после. Вилли утверждал, что Окуба ничем не рисковал, если, конечно, сеть будет натянута в нужное время и в нужном месте. Но этим занимался Таррант, и потому Модеста не волновалась.Модести еще раз повернула и поехала по улице, параллельной стене. За ней движение транспорта не разрешалось. Каждый перекресток упирался в проволочное ограждение. В, домах здесь никто не жил.Наконец она увидела нужный перекресток. Показался грузовик Вилли. Она остановила машину и выключила двигатель. Грузовик уже не мог проехать дальше. Он тоже остановился. Вилли начал что-то кричать Модести по-немецки, и это привлекло внимание отдельных посетителей небольшого кафе на углу.Она громко ответила ему, сообщив, что у нее заглох мотор и сел аккумулятор. Если он отъедет, то ей, может быть, удастся завестись, поскольку улица шла под уклон. Ворча себе под нос, Вилли Гарвин снова сел за руль и подал грузовик назад, за угол. Теперь уже ему было не до смеха. Он выровнял машину по центру улочки и продолжал подавать ее назад.Модести проехала немного вперед. Теперь она видела заднюю часть грузовика, оказавшегося в ярде от колючей проволоки. Она коротко свистнула. Грузовик остановился. Она откинула рукав свитера и посмотрела на секундомер. Десять четырнадцать. Еще шестьдесят секунд. Во рту у нее пересохло.До ближайшей вышки было ярдов семьдесят. Хотя находившиеся там часовые не могли видеть самого грузовика, они явно обратили внимание, как он проезжал по улице. Их пулеметы были нацелены на «зону смерти», и к тому же они всегда могли вызвать по рации подкрепление.Издалека, с той стороны стены, раздался голос в мегафоне. Говорил американец:— Ну, ребята, приготовились, начинаем. Все готовы? Поехали!Модести не стала гадать, что именно придумал Таррант, но возблагодарила Бого за его изобретательность. Она подняла руку, подавая сигнал Вилли.В кабине грузовика было два троса, тянувшиеся через отверстия в кузов. Вилли взял трос с деревянным прямоугольником на конце и потянул изо всех сил. Упал брезент, обнажив пушку, готовую к выстрелу. Ее было видно, только если стоять напротив грузовика сзади, но пока в полосе смерти не было охранников. С того момента, как грузовик начал пятиться, прошло лишь двадцать секунд.Вилли взялся за концы второго троса и дернул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12