Валлманья сделал еще один длинный, мягкий шаг, словно желая зайти сбоку. Потом совершил выпад, будто фехтовальщик, метя Локу в горло. Тотчас же рука в перчатке взметнулась и почти играючи остановила штык. Затем раздался скрежет стали о сталь. Валлманья резко дернул на себя штык, который попытался поймать Лок. С огромным трудом испанцу удалось сохранить свое оружие.
— Черт, вот скорость, — восхищенно пробормотал африканер. — Шустрые братаны, ничего не скажешь.
— На лету подметки режут, — подтвердил Картер. — Очень большие ловкачи…
Испанец двинулся вправо и зашел сбоку. Близнецы не спускали теперь с него глаз. Испанец сделал новый выпад, и тотчас же вверх взметнулись две руки в перчатках, словно две огромные стрекозы. Рука Лока парировала выпад, рука Чу мгновение спустя ухватилась за лезвие. Но Валлманья сделал отчаянную попытку — вывернул штык, стремясь вонзить его в предплечье Чу.
Рука Чу дернулась от укола, но в то же мгновение ладонь Лока ударила ребром по запястью Валлманьи. Раздался вопль, потом Валлманья отскочил назад. В руках у него ничего не было. Штык остался у Чу.
Лок быстро развернулся так, что Близнецы снова оказались плечом к плечу, а лицами к испанцу. Тот мгновенно отскочил, чтобы не стоять спиной к пропасти, и Близнецы тотчас молниеносно повернулись.
Небрежным движением Чу перебросил штык Локу, который ловко поймал его, потом за спиной перебросил через плечо. Штык летал, словно в руках у фокусника-жонглера. Создавалось впечатление, что все нервы и мускулы Близнецов подчиняются командам, исходящим из одного центра. Затем Лок, застав испанца врасплох, быстро метнул штык.
Валлманья попытался было увернуться от штыка, но рукоятка угодила ему в грудину. Он на мгновение потерял равновесие, затем резко нагнулся и подхватил упавший на землю, а точнее, на камень, штык. Близнецы ухмыльнулись.
— Они не торопятся, — одобрительно сказал Картер, который уже не расстраивался, что не сумел заставить африканера заключить с ним пари.
Тот только повел плечами:
— Я бы не вел себя так снисходительно, когда имел бы дело с человеком, которому нечего терять.
— Для них это бальзам, — отозвался Картер, не спуская глаз с арены.
Там Валлманья присел в оборонительной позе. Близнецам волей-неволей нужно было атаковать. Они пошли вперед. Четыре ноги двигались слаженно, как у большой кошки. Закованные в сталь руки угрожающе выставились вперед.
Валлманья сделал низкий выпад, метя в пах Чу, и снова сталь зазвенела о сталь. Тогда же Лок, уперевшись рукой в плечо брата, сделал выпад двумя ногами. Одна нога в тяжелом ботинке ударила Валлманью в голову, другая по ребрам. Он грохнулся оземь и несколько раз перекувырнулся, чтобы увернуться от ударов. Снова в руках у него ничего не оказалось.
Штык перекочевал теперь к Чу. Скрепленные цепью братья, постепенно вдохновлявшиеся сопротивлением противника, снова двинулись вперед. Как только Валлманья поднялся на ноги, они набросились на него. Три стальных кулака стали обрабатывать его мерно, но неумолимо.
— Готовят отбивную к поджарке, — заметил Картер, гася сигарету о камень. — Если бы захотели, одним махом оторвали бы ему башку. Но они не торопятся.
Валлманья, шатаясь, отступал по арене, словно боксер, успевший побывать в нокдауне. Он пытался уворачиваться от ударов, которые раз за разом доставали его, парализуя мускулы, лишая легкие кислорода, а могучее тело — силы.
Внезапно все трое застыли, словно в живой картине. Валлманья стоял, слегка покачиваясь и не спуская глаз с Близнецов. Он упал бы, если бы его не поддерживали. «Внешние» руки этой парочки крепко держали испанца за запястья, жестко фиксируя его руки. Он не мог пошевелить ими, не причинив себе острой боли. Чуть выставив вперед «внутренние» ноги, Близнецы блокировали лодыжки Валлманьи. Теперь он был целиком и полностью в их власти. Он приготовился к наихудшему.
Затем обе «внутренние» руки Близнецов ухватились за рукоятку штыка. Медленно они приставили его к сердцу противника. Из черной полости разверзшегося рта испанца вырвался вибрирующий вопль. Близнецы повернули головы, посмотрели друг на друга, улыбнулись, затем медленно, но неумолимо надавили на штык…
На какое-то мгновение вопль достиг высокой ноты, потом прервался, стих так, словно его никогда и не было. Валлманья упал на колени, невидящими глазами уставясь на сталь, пронзившую его плоть. Затем он рухнул ничком, и рукоятка штыка глухо стукнулась о камень.
Медленно, с чувством хорошо сделанного дела Близнецы стянули с рук перчатки. Положив руки на плечи друг другу, они направились к Карпу и его командирам. По амфитеатру прокатился вздох, а после уже загомонили голоса, на все лады обсуждавшие случившееся.
Карц посмотрел на Либманна и сказал:
— Сегодня днем обычные учения. Построение в четырнадцать тридцать. Командиры отделений собираются в штабе в четырнадцать ноль ноль.
С этими словами он повернулся и покинул арену. За ним проследовал его шофер.
Либманн выполнял обязанности начальника штаба Карца и, кроме Суррата, Хамида и Близнецов, под его началом служило еще двое офицеров. Один из них — смуглый крепкий грузин Тамаз. Либманн не сомневался, что это единственный человек, который не испытывает страха в присутствии Карца. Дело было вовсе не в его храбрости, а в обмене веществ. У него был какой-то непорядок с железами внутренней секреции, а может, и с нервами или с клетками мозга, что начисто лишало его страха. Это, впрочем, не осложняло дела, коль скоро он боготворил Карца, как пес хозяина.
Кроме того, был там еще гладко причесанный англичанин Бретт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97