— Я это слышала от Тарранта. Но до этого я видела вас лишь в роли государственного служащего. Канцеляриста.
— Я и сейчас играю эту роль. Бухгалтер в отпуске. Решил прокатиться за границу.
От дома отъехала машина. Из дома вышел Вилли Гарвин и двинулся через дворик, неся серебряное ведерко со льдом, коробочку с таблетками, кувшин с соком.
На нем были сандалеты на босу ногу, синие боксерские шорты и больше ничего.
— Ты посмотри, кто к нам приехал, Вилли, — все тем же ровным тоном произнесла Модести.
Вилли Гарвин бросил взгляд на Фрейзера, поставил на столик то, что держал в руках, потом скинул сандалии, сел на край бассейна, опустил ноги в воду, прищурившись посмотрел на солнце и сказал:
— Иисус Христос на велосипеде!
— Мне очень неловко, — начал Фрейзер, глядя на Модести с вполне искренним смущением и сожалением. — Я лично считаю, что это совершенно лишний ход, как, наверно, и вы. Я пытался переубедить Старика, но без толку.
— Таррант приказал вам вступить в контакт? — спросила Модести. Фрейзер не мог понять, рассердилась она или нет, но он обратил внимание, что Вилли Гарвин повернулся в их сторону и не спускает глаз с Модести.
— Ну, в общем, да, — ответил Фрейзер, пожимая плечами. — На мой взгляд, это просто глупо. И, похоже, что хватка у него уже не та.
— Вы так действительно считаете? — тихо осведомилась она, но при этих словах Вилли Гарвин прикрыл глаза и затаил дыхание. — Значит, вы так действительно считаете? А кто вы, собственно такой, черт побери, чтобы…
Она осеклась и молча уставилась на Фрейзера. Затем вдруг рассмеялась и села на один из стульев.
— Неплохо сыграно, — одобрительно отозвалась она. — Впрочем, это он велел вам выступить в таком амплуа?
Собираясь с мыслями, Фрейзер сохранял непроницаемое выражение на лице. Потом улыбнулся и сказал:
— Выражусь так: я не совсем уверен, что он теряет хватку.
— Отлично. Можете ему передать, что он выбрал правильную наживку, но я не клюнула.
Вилли открыл глаза, ударил ногой по воде и сказал:
— Но, по-моему, это рискованный ход — в смысле прямого контакта с нами.
— Мне тоже так кажется, — кивнула Модести. На лице ее уже не было и тени улыбки. Она обратилась к Фрейзеру. — Надо полагать, у него есть веские основания.
— Проблема связи, — сказал Фрейзер. — Он боится, что вы можете просто исчезнуть бесследно, как и все те, кто внезапно исчез из оборота. — Прежде чем она успела ответить, Фрейзер добавил: — Он опасается, что после того, как к вам обратятся, наши контакты уже могут всерьез вас скомпрометировать. Таррант считает, что лучше приставить к вам хвост. Даже если вы выслушаете их предложение, это само по себе мало что прояснит. Чтобы до конца понять расклад, вам нужно будет пройти до конца путь наемника. Но кто-то должен следить за вами, чтобы вы не оказались отрезанными…
— Этот человек должен быть большим умельцем, — мрачно изрек Вилли.
Фрейзер посмотрел на него и дружелюбно заметил:
— Я дело знаю.
Наступила длительная пауза. Наконец Модести нарушила молчание.
— Мне это не нравится, но из кабинета Тарранта затея выглядит убедительно. Как вы предполагаете действовать, мистер Фрейзер?
— Примерно так же, как любите действовать вы, мисс Блейз. По своему усмотрению.
Вилли только хмыкнул, но Модести одобрительно кивнула.
— Ладно, пусть так. Но как нам дать знать, если что-то вдруг случится?
— Ну, во-первых, вы сможете позвонить мне в «Мавританию» без особых проблем. Если меня не окажется на месте, передайте просьбу, чтобы мистер Сванн зашел в банк «Баркли» насчет дорожных чеков, по которым он получал наличность.
— А если нам не удастся позвонить?
— Тогда это станет уже моей проблемой. Я буду находиться в постоянной близости…
— Вы действуете в одиночку? — резко спросила Модести.
— Да.
Она смягчилась и, приветствуя эту реплику одними глазами, спокойно сказала:
— Вы действительно должны неплохо знать свое дело, мистер Фрейзер.
— Я порой ошибался, мисс Блейз, но, возможно, гораздо реже, чем многие мои коллеги.
Она улыбнулась. Фрейзер вспомнил, что Таррант рассказывал ему о ее чудесной улыбке, вернее, пытался поделиться своими впечатлениями. Эта улыбка возникала откуда-то из самых глубин ее «я» и поражала своей задушевностью и открытостью.
— Гораздо реже, чем многие, — повторила Модести. — Да, это неплохо, мистер Фрейзер. — Она взяла со стола белую шапочку, и ее лицо снова стало серьезным. — Но это все, так сказать, теория. А практика может оказаться весьма грустной. Так, к нам вообще никто может и не обратиться. Или же вы, не дай бог, совершите одну из ваших редких ошибок и потеряете нас. — Она говорила ровно, без какого-либо желания обидеть. — Если это случится и если нам представится шанс передать информацию о себе на каком-то отрезке нашего пути, что нам нужно будет сделать?
— Если вы отправите телеграмму в Корпус милосердия, в Лондоне, она дойдет до нас.
— Корпус милосердия?
— Ассоциация добровольцев-спасателей. Международная организация. Она готова оказать экстренную помощь в чрезвычайных ситуациях. Наводнения, землетрясения, эпидемии и так далее. Причем в любой точке земного шара.
— Но ваш отдел с ней тесно связан?
— Да. Все сообщения сначала поступают к нам. Впрочем, большинство из них настоящие. Наши люди пользуются этой крышей только в случае крайней необходимости.
— Но мы не сможем носить с собой все необходимое для шифровки. Нам придется пользоваться каким-то условным текстом.
— Да. Но пусть это вас не волнует. У нас в отделе все поймут. Главное, подпишитесь «доктор Рампол».
Модести встала, надела шапочку, скинула белые сандалии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97