Большую часть времени она убеждала себя, что это лишь угроза, которая так и не будет исполнена. Когда же ей показалось, что она ошиблась в расчетах, когда ее привязали голую к канистре, а с полсотни туземцев были выстроены в очередь, она пустилась на старую уловку — с помощью глубинного дыхания и мускульного напряжения заставила кровь отхлынуть от головы и вызвала обморок. По крайней мере, если массовому изнасилованию суждено состояться, она не будет знать о том, как это произошло, и воспоминания не станут впоследствии отравлять ей жизнь.Брунель появился буквально через несколько секунд, после того как Модести потеряла сознание. Что ж, по крайней мере она испытала облегчение, когда открыла глаза и поняла, что расправа и в самом деле не состоялась и нет необходимости очередным напряжением воли погружать себя в забвение.Когда ее снова заперли в комнате, прежде чем лечь спать, Модести взяла кувшин и отлила из него очередную порцию в унитаз.Проспала она около часа, а потом что-то заставило ее проснуться. Она села в кровати, открыла глаза и, прищурившись, стала вслушиваться в крики и топот, доносившиеся из главного коридора. Кто-то кричал снизу, со двора. Модести подошла к окну и в щель между ставнями увидела Камачо с винтовкой, который дежурил, когда Брунель привез ее назад. Сейчас Камачо громко кого-то расспрашивал в верхнем этаже северного крыла.Модести затаила дыхание и, приложив к уху ладонь, стала вслушиваться. Случилось что-то непредвиденное. Дом был явно взбудоражен чем-то из ряда вон выходящим. Она услышала, как крикнул Джако Мухтар:— …рехнулась. Она убила его. Убила Брунеля. А сама корчится от боли. Не иначе как отравилась! Шанс велел быстро доставить сюда этого доктора.— Ты пьян? — крикнул Камачо. — Что ты несешь? Как она могла убить Брунеля?— Говорят тебе, она его убила. Зарезала кинжалом. В спину. Живо тащи сюда этого хренова Пеннифезера!Модести словно окаменела, пытаясь выстроить картину случившегося. Лиза убила Брунеля. Зарезала. В это трудно было поверить, но в голосе Джако звучали непритворные тревога и испуг. Пока не важно, почему Лиза это сделала. Главное, Брунеля больше нет, и это резко меняло положение дел. Модести подошла к шкафу, стала надевать черные брюки и рубашку.Камачо побежал за Пеннифезером. Если бы сейчас представился шанс… Да, лучше действовать, не дожидаясь вечера. Модести не сомневалась: скоропостижная смерь Брунеля только усугубила ее положение. Похоже, на какое-то время всем будет заправлять тут Шанс. Он, конечно, и в подметки не годится Брунелю, но уж больно он рвется к власти.А если он дорвется до власти, то ей не на что рассчитывать. За дни, проведенные Модести в Бонаккорде, она убедилась, что Шанс возненавидел ее еще больше. Она видела это по тем взглядам, которые Шанс на нее кидал. Да и Джайлза ожидает лютая смерть. Шанс не захочет продолжать неторопливое движение, избранное Брунелем. Он вообще сомневается, что Джайлз знает координаты, и во всяком случае постарается вырвать признание поскорее. Или поставить точку.Модести вытащила из своего тайника нож, солонку и проволоку и спрятала под матрас. Хотелось бы, конечно, спрятать это на себе, но лучше все же не рисковать понапрасну, тем более что ситуация совершенно непредсказуема.Ее вдруг осенило, что, коль скоро Камачо покинул свой пост, она может попробовать спуститься вниз. Если бы ей удалось проделать этот трюк незаметно, а затем выследить Камачо и освободить Джайлза, то все пошло бы по ее сценарию.Модести быстро обулась и снова подошла к окну, чтобы убедиться, что двор пуст. Но в этот момент из-за угла дома выехал грузовичок и остановился у входа. За рулем был Селби, рядом сидел ван Пинаар, а в кузове Модести заметила двух негров кикуйу с винтовками. Она видела с десяток кикуйу сегодня в поселке, где они вовсю командовали туземцами. Судя по всему, они представляли собой нечто вроде местной полиции, находившейся под контролем белых надсмотрщиков. Похоже, раньше они жили в городе и с винтовками обращались довольно уверенно.Ван Пинаар что-то сообщил им, показал рукой на окно комнаты Модести, после чего он и Селби вошли в дом. Да, пока о спуске нечего и думать. Возможно, в общей неразберихе ей удастся что-то предпринять чуть позже. Кто знает, вдруг Шансу в данный момент не до нее, вдруг он решил, что она и так одурманена наркотиками и нет необходимости разбираться с ней прямо сейчас.Кто знает… Модести презрительно улыбнулась. Разве можно питать какие-то надежды, когда Шанс дорвался до власти. Если она правильно понимала настроение Шанса, то получалось, что он не станет мешкать. Его ненависть слишком велика, и она просто не позволит ему откладывать то, что он давно мечтал совершить.Может, попробовать отпереть замок? Нет, вокруг слишком много народа. По лестнице и по коридору то и дело кто-то пробегает. Без пистолета прорваться нельзя. Выглянув из окна, Модести увидела, как из-за угла дома появился Пеннифезер. Сзади шел Камачо, время от времени толкая Джайлза в спину. Пеннифезер хоть и прихрамывал, но, как показалось Модести, двигался гораздо уверенней, чем в день их встречи. Это ее несколько удивило. Неужели Брунель распорядился приостановить пытки?Затем они исчезли из поля ее зрения, а минуту спустя она услышала голос Камачо из коридора. Потом и голоса, и шаги постепенно стихли, наступило относительное затишье. Модести села на кровать и, не спуская глаз с двери, погрузилась в ожидание.
Они собрались в гостиной. Камачо, ван Пинаар, Лобб, Мескита, Селби. Только Джако остался наверху. Он следил за Пеннифезером, который осматривал Лизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94