— Со мной порядок, Вилли-солнышко, — сказала Модести.Он кивнул, снял со спины рюкзак, мрачно оглядел поле боя.— Тоже мне вояки, — буркнул он. — Армия Спасения и то повоевала бы лучше. Того, кто у них тут был за главного, надо расстрелять.— Я его уже застрелила, — кивнула Модести.Кожаная безрукавка Вилли была в крови. Судя по всему, не его, а прежнего владельца. Кровь уже успела высохнуть. Было бессмысленно спрашивать, жив часовой или нет. Вилли явно подкрался так, чтобы метнуть нож и успокоить его навсегда. Ставка была слишком велика, чтобы понапрасну рисковать.Вилли открыл рюкзак и вытащил большую жестянку — хорошо оснащенную аптечку первой помощи. Модести сказала:— Надо наложить повязку, подержи его, а я перевяжу.Десять минут спустя они сделали для этой троицы все, что могли. Раны их были перевязаны, и каждый получил инъекцию морфия. Модести выпрямилась и оглянулась. Джимсон по-прежнему коленопреклоненно молился. Школьницы сидели на краю плато, напоминая кур на насесте.— Сигареты не найдется? — спросила Модести Вилли.Вилли вытащил пачку, вынул сигарету, зажег и передал Модести. Потом стал осматривать поле боя с видом недовольного профессионала.— Насильники из них отменные, не то что солдаты, — буркнул он. — А что с девицей? Я видел, как с ней резвилось четверо, пока мы не начали палить.Модести обернулась к плато. Роза, укутанная одеялом, стояла и с интересом смотрела на поле битвы. Хорошо, что бандиты начали с Розы, подумала Модести. У нее была здоровая крестьянская натура и нервы крепкие. Пройдет еще немного времени и, кто знает, вдруг она будет вспоминать эпизод на одеялах в лагере с меньшей неприязнью, чем родительскую порку.— Она не пропадет, — сказала Модести. — А нам пора убираться. А то скоро сюда пожалует сам Эль Мико.— Эль Мико погиб, — сказал Вилли. — Я слышал выпуск новостей в машине еще до того, как обнаружил автобус. Большой триумф. Веселая музыка. Правительственные войска организовали его отряду, на перевале к югу от этих мест, засаду.Устроили там хорошую мясорубку. Когда бой закончился, нашли труп Эль Мико.Это меняло дело. Теперь они могли спокойно заняться ранеными.— Как ты думаешь, с автобусом все в порядке? — спросила вдруг Модести.— Я его бегло осмотрел. Погнулась выхлопная труба. Ну и лобовое стекло, конечно, вылетело. Я могу довести его со священником и его овечками, а ты садись в «мерседес». К закату попадем в Сан-Тремино.— В Сан-Тремино? — удивленно спросила Модести: она-то думала вернуться в Орситу.— Гарсия ждет, — отозвался Вилли.Тут Модести вспомнила, что ехала к умирающему Гарсия. Последние события заставили забыть о первоначальной цели путешествия.— Орсита ближе, — сказала она. — Для этих троих. До автобуса их можно доставить на мулах. Чем быстрее ими займутся врачи, тем лучше.— Они и после этого проживут недолго, Принцесса, — рассудительно заметил Вилли. — Нам ведь придется сообщить, кто они такие. А мятежников в этих местах вешают без разговоров.— Верно, — Модести протерла глаза тыльной стороной кисти. — Что-то я сегодня плохо соображаю.— Погода такая, — сказал Вилли, глядя на ясное небо. — Слишком большая влажность.Модести бросила сигарету. Теперь, когда опасность миновала, ее мозги требовали отдыха, отказываясь принимать решения так же стремительно, как недавно. Если оставить раненых здесь, они умрут. Если доставить их в городскую больницу, их повесят.— Как произошел этот фокус с гранатой, Принцесса? — осведомился Вилли. — Мне с холма было плохо видно, но вышло все лучше не придумаешь.Она кивнула в сторону Джимсона, по-прежнему стоявшего на коленях у загона.— Это поработал священник. Играл когда-то в крикет за Кембридж. В одну секунду поймал и вернул…Вилли удивленно присвистнул и сказал с ухмылкой:— Эль Мико не хватало таких вот, как он.— Сильно сомневаюсь, — отозвалась без тени юмора Модести. — До этого эпизода с гранатой он портил мне все подряд… Ладно, после расскажу.В сопровождении Вилли она подошла к загону. Джимсон поднял голову. Руки его были сложены, пальцы сцеплены. Он сказал тихим, срывающимся голосом:— В одном вы были правы… До этого я никогда не видел настоящего зла. Сегодня я познакомился с ним. Сегодня я заглянул в ад…Он медленно поднялся. Модести поглядела на кровавое месиво в загоне и устало произнесла:— Нет, мистер Джимсон. Эти люди как раз не очень опасны. Бедность, примитивное существование… Недалеко ушли от животных…Священник удивленно посмотрел на нее.— Я не имел их в виду.Модести посмотрела на Джимсона, затем на Вилли и спросила:— Тогда, может быть, вы про нас?Джимсон отрицательно покачал головой и, как человек, испытывающий мучения, надрывно сказал:— Я говорю о себе.Вилли и бровью не повел, а Модести попробовала его успокоить:— Вы избавились от гранаты, которая уничтожила бы всех нас. Просто она приземлилась не на плато, а в загоне…— Нет… — снова покачал головой Джимсон. — Я вполне мог бросить ее куда-то еще. На моих руках кровь пятерых.— Все лучше, чем если бы на их руках была ваша кровь, — беззаботно сказал Вилли. — То, как они обошлись с толстушкой, только цветочки.— Нет! — воскликнул Джимсон. — Нет. Я предал себя!Модести пожала плечами. Несмотря на малоприятное общение с Джимсоном, она не питала к нему никаких плохих чувств. Скорее наоборот. Он был псих, но разве можно винить его за это? Зато он был последователен. И не трус. И среди всех его завиральных идей, может, и таились зерна правды, которые когда-нибудь, может, в другом мире, дадут всходы… Но не сейчас. Не в этом мире…— Приведи мулов, Вилли-солнышко. Погрузим раненых.— Значит, ты их хочешь сдать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10