В конечном итоге это нас не касается. Раз итальянцам хочется прибрать к рукам какие-то земли дикарей, — пусть, на здоровье. Сомалийцам или абиссинцам от этого хуже не будет, — цивилизованные народы, придя к ним, по крайней мере принесут с собой культуру и христианскую религию!
— Вы серьезно так думаете?
— Да… Впрочем, я плохо разбираюсь в такого рода вопросах! — поспешил сказать Жубер, почувствовав холодок в голосе компаньона.
— А если фашисты, во главе с Гитлером, захватят власть в Германии, в непосредственной близости от Франции, тогда как?
— Не понимаю ваш вопрос, мсье Кочек… Захватят так захватят, — нам от этого ни тепло ни холодно…
— Ах, мсье Жубер, мсье Жубер! Вы не представляете себе, какие последствия может иметь победа национал-социалистов для соседних с Германией стран… Впрочем, в одном вы правы: политика не наше дело! Пусть ею занимаются дипломаты… — Чтобы скрыть свое раздражение, Василий, сославшись на неотложные дела, вышел из конторы.
Он долго бесцельно бродил по улицам Парижа. Облака, закрывавшие небо с утра, поредели. Сквозь их разрывы время от времени показывалось солнце, и тогда черепичные крыши, омытые утренним дождем, ярко блестели. Он выбирал малолюдные улицы, чтобы никто не мешал ему думать о том, сколько грозных событий повидал этот город, сколько бурь бушевало над ним… Варфоломеевская ночь… Взятие Бастилии… Здесь, в этом городе, жили Робеспьер, Дантон, Марат. Здесь казнили короля и королеву… Камни мостовых Парижа сохранили память о благородной непримиримости, страстном желании справедливости, растоптанных «сверхчеловеком» того времени — Бонапартом… И — Парижская коммуна, героическая репетиция нашего Октября… В грозный час, когда в 1914—1915 годах землю Франции топтали сапоги кайзеровских солдат, сыны Франции взялись за оружие и с кличем «Родина в опасности» остановили завоевателей под стенами Вердена. Тогда они показали небывалую стойкость и героизм, покрыли свои боевые знамена неувядаемой славой… А сегодня потомок тех героев, Жубер, говорит: «Если фашисты захватят власть в Германии, мне от этого ни тепло ни холодно»… И разве Жубер одинок? К сожалению, таких, как Жубер, в современной Франции немало. Наивные люди, они не понимают, что Гитлер и его молодчики мечтают о реванше, о мщении за поражение в войне. Победа над врагом пробудила у французов радужные надежды. Простые люди Франции верили, что после войны, после стольких жертв восторжествует справедливость. Многие верили и в авторитет Лиги наций. В послевоенные годы наступило разочарование. Оно оказалось тем глубже, чем радужнее были надежды. Классовые противоречия обострились еще больше… Сумеют ли французы сегодня отстоять от фашистских орд свою прекрасную родину?..
Сарьян, точный как всегда, пригласил Василия к себе, предупредив, что у него будет Ганс Вебер. На этот раз Василий поехал к журналисту один, без Лизы.
Вебер держал себя просто, говорил сдержанно и ничуть не походил на того веселого, несколько даже легкомысленного человека, каким привыкли его видеть в спортивном клубе.
После ужина они втроем пошли в кабинет хозяина, и неожиданно Вебер сам перешел к делу:
— Жюль говорил мне о вас. Не удивляйтесь, мы с ним давнишние друзья, у нас нет секретов друг от друга. Я давно приглядываюсь к вам, но вы так искусно играете свою роль, что под конец я решил: этот Кочек один из тех современных молодых людей, для которых нет ничего святого на свете, кроме звонкой монеты. Я поверил, что вы пожаловали сюда, во Францию, с единственной целью — делать деньги.
— Мне лестно это слышать… Если столь опытный дипломат, как вы, пришел к такому заключению, значит, мне нечего опасаться агентов Сюртэ Женераль! — серьезно, без улыбки ответил Василий.
— Давайте, друзья, от комплиментов перейдем к обсуждению вопросов, ради которых мы сегодня собрались, — вмешался Сарьян. — Мы не на дипломатическом приеме!.. Мсье Кочек и я решили посвятить свои слабые силы борьбе с фашизмом, где бы он ни проявился. Мы приглашаем вас, Вебер, присоединиться к нам. Мы учли, что сегодня реальная опасность фашизма исходит от вашей родины, а вы, представляя здесь Германию, могли бы оказать неоценимую услугу, снабжая нас сведениями о событиях в Германии, с тем, чтобы наш друг Кочек мог передавать их в компетентные организации…
— В какие именно организации, нельзя ли узнать?
— Тут большого секрета нет, — сказал Василий, — речь идет об организации, видящей в фашизме смертельную опасность как для самой Германии, так и для всего человечества и поставившей перед собой задачу бороться против наступающего фашизма всеми доступными средствами… Мсье Вебер, вы знакомы с книгой Гитлера «Майн кампф»?
— Еще бы! И могу добавить, что более гнусной философии Германия не знала, — если, конечно, этот маниакальный бред можно назвать философией!..
— Вот и помогите нам, чтобы этот бред не стал страшной реальностью! — сказал Василий.
— Я готов. Только учтите, что я всего-навсего секретарь генерального консульства. Мы выдаем визы на въезд в Германию, регистрируем браки, рождение детей у подданных Германии, рассылаем повестки молодым людям, достигшим призывного возраста. Как видите, у нас не очень-то широкие полномочия. Конечно, я бываю в нашем посольстве, посещаю наш клуб, общаюсь с осведомленными дипломатическими работниками и иногда узнаю действительно важные и интересные новости. Я готов делиться с вами этими новостями, но, по-моему, такая информация, к тому же идущая через вторые, третьи руки, мало что даст. Нужно искать что-то совсем другое.
— Что именно вы имеете в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143