Мальчуган лет десяти, одетый в форму школьника, вытаскивает одного из них и дарит нам.
– Это русским школьникам, – говорит он по-английски и, достав из заплечной сумки газету, аккуратно заворачивает в нее лангуста.
Мы разговорились с мальчуганом. Его зовут Бен. Он учится в школе. Там их кормят, одевают и обучают за счет государства. Что он здесь делает? Он каждый день приезжает из Аккры к рыбакам и читает им газеты. Так поступают почти все школьники из его класса.
Рыбаки уже отдохнули. Они свертывают канаты, невод и относят все это в большую, вместительную, очень длинную и узкую пирогу. Через несколько минут лодку сталкивают с берега навстречу волнам; гребцы, человек десять, вскакивают в нее и погружают весла в воду. Затаив дыхание смотрим мы, как лодка разрезает острым носом первую волну, вторую, взлетает на кипящий гребень третьей и несется, подгоняемая быстрыми взмахами весел к четвертой – высокому, как стена, насыщенному сокрушительной силой пенному валу. Лодка подпрыгивает и исчезает в бурунах; сквозь столбы брызг видны лишь черные тела рыбаков – они с невообразимой быстротой гребут, торопясь вырваться из кипящей воды и не позволяя лодке повернуться к волнам бортом. Еще несколько мгновений, и лодка уже легко скользит за пределами наката. Сейчас в воду опустят невод и пирога ринется обратно, к берегу, доставляя в сильные руки два каната, за которые сеть вытащат из океана.
Да, нелегкий, опасный труд! У океана – и без рыбы. Мне вспоминается, как в прошлом году вместе с нами пришло в Такоради судно «Очемчири». Какую радостную и теплую встречу устроили советским рыбакам ганцы! Еще бы, «Очемчири» прислал в Гану Советский Союз, чтобы научить смелых, сильных парней ловить рыбу не таким вот неводом или сетью-закидушкой, а добывать ее при помощи современных орудий лова! И какой гордостью сияли глаза первой партии ганских парней, отправлявшихся в море в свой первый рейс на настоящем, отлично оснащенном рыболовном тральщике! Многому тогда научили их советские рыбаки. Наша страна помогает молодой африканской республике в становлении ее народного хозяйства. Вот почему нас, советских людей, везде на этой земле встречают с улыбкой.
Но нам пора. Попрощавшись с рыбаками, мы идем дальше. Идем мимо рыбацких пирог, сетей; мимо копошащихся в мелких лужах, ползающих по песку, как ящерицы, голых шумливых ребятишек. Те, что постарше, ныряют в волнах, помогая взрослым, или несутся на гребне волны к берегу, подложив под свои выпуклые животы небольшие доски. Ребятишек много. Они носятся друг за другом, лепят из песка куличи, ловят в норках песчаных крабов.
Вскоре шум детских голосов стихает за нашими спинами. Постепенно облик побережья меняется: ноги начинают вязнуть в илистом грунте, пальмы отступают от берега, освобождая место своеобразным вечнозеленым кустарникам и деревьям, носящим общее название «мангровых» лесов или просто «мангровы».
Устье небольшой речки. Обычно в устьях и разрастаются эти мангровы. Сразу бросаются в глаза корни деревьев – они, как подставки, держат ствол высоко над водой, оберегая его от ударов приливных волн.
– Вот и пришли, – устало говорит Виктор, вытирая пот.
Здесь душно. Воздух густо настоян на морских ароматах в смеси с гниющими водорослями и терпким запахом каких-то цветов. Оглушительно стрекочут цикады; кто-то, осторожно потрескивая сухими ветками, пробирается через кусты.
Все глубже и глубже утопая в иле, мы осторожно подходим к самым корням мангровы.
– Смотри! – толкает меня в бок Виктор.
Его рука протянута в направлении одного из корней. Но я уже и без него увидел небольшое светло-шоколадное, в пятнах существо, ползущее по корню. Толстая короткая змея? Бесхвостая ящерица? Нет, ни то и ни другое, а пучеглазая... рыбка. Приподнимаясь и подтягиваясь на плавничках, она подкрадывалась к крупной мухе. Не подозревая опасности, муха беспечно чистила свои крылья, сидя на другом корне. «Как же рыбка переберется на него?» – подумал я. Но рыбка и не собиралась никуда перебираться. На минуту она замерла, прицелилась и прыгнула. В следующее мгновение, уже с мухой во рту, она шлепнулась в густую жижу у подножья корней.
Мы оглянулись – вон там сидит еще одна рыбка. А дальше – сразу три! Вот бы поймать хоть одну! Высоко поднимая ноги, я двинулся к одной из рыбок, сложив правую ладонь лодочкой, как обычно делают, когда ловят бабочек. Рыбка осмотрела меня с ног до головы и приподнялась на своих грудных плавничках. Высоко поднимая ноги, я сделал шаг, другой, поднял ладонь, и... рыбка «ласточкой» прыгнула и упала в ил.
– Нужно ловить их с головы, как мух, – сказал Виктор. – Поставь ладонь, потом – р-раз! Она сама в нее прыгнет.
Ну что ж, попробуем... Да вот и рыбка! Сидит, замерла в сонном оцепенении. Встав на упругий корень, я подвел раскрытую ладонь к самой рыбьей голове: р-раз! Корень подо мной спружинил, я поскользнулся и, стискивая в руке рыбку, упал в вязкий ил. Перепачканный черной жижей, я сел на корень и внимательно осмотрел добычу. Рыбка топорщила спинной плавничок и сердито раздувала жабры. Тело ее, упругое и липкое, немного напоминает тритона, грудные плавнички с силой упираются в мою ладонь. Эта замечательная рыбешка называется илистым прыгуном и достигает величины в 10-12 сантиметров. Рыбка эта так приспособилась к условиям влажного климата мангровых зарослей, что, если ее в течение хотя бы часа не выпускать из воды, она погибнет, «утонет» в воде. Но и без воды прыгун тоже жить не может. Через определенный срок рыбка обязательно должна окунуться в воду, чтобы увлажнить жабры и кожу тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71